— Держи.
— Угу. — Эдвард переложил вилку в левую руку, а потом, немного подумав, вернул её в правую. Раз уж автоброни у него больше не было, то не было и никакого смысла беречь нервы руки и пытаться «быть левшой». Делать всё правой всегда было удобнее.
Сироп растёкся по тарелке, постепенно покидая уже вдоволь пропитавшийся им блин, и Эдвард, наколов на тот вилку, заводил по дну. Когда блин вновь оказался полностью в сиропе, мальчик сдержал порыв облизнуться и сразу отправил еду в рот, недовольно поморщившись, стоило небольшой красной капле стечь по подбородку. Он вытер сироп ладонью, которую в свою очередь вытер о вовремя кинутое Роем полотенце.
— Я сказал не вытирать руки о стулья!
На ругань опекуна Эдвард лишь пожал плечами и поскорее принялся за очередной блин. Ссориться во время принятия пищи было не круто, и мальчик рассудил, что всегда сможет наверстать упущенное после. Да и злился Мустанг сейчас совершенно напрасно — он не успел провести ладонями по мягкому сидению, а значит и не испачкал ничего. Сзади послышался усталый вздох, и скоро рядом опустилась тарелка. Тоже с четырьмя блинами. Рой мельком глянул на сосредоточенно жующего мальчишку и, вздохнув ещё раз, взялся за свою вилку.
Следующие пять минут они провели в тишине.
Лёгкий звон ударяющихся о тарелки вилок был единственным источником шума, в то время как Рой с Эдвардом старательно не смотрели друг на друга и ни о чём не говорили. Это было непривычно, и казалось неправильным. За этот небольшой срок, что бывший Стальной провёл в доме своего бывшего начальника они практически никогда не ели вместе. За одним столом. Иногда Мустанг мог сделать себе кофе и бутерброд и меланхолично жевать его стоя у окна, подпирая боком стену, в то время как Эдвард доедал свою порцию за столом. Иногда мужчина начинал есть после того как подопечный поест и уйдёт в свою комнату. Мимолётно Элрик подумал, что с момента продления опекунства Мустанг ни разу не сказал ему вымыть за собой посуду или помочь прибраться в доме. Мужчина делал всё сам, даже не пытаясь привлечь его к бытовым заботам, и Эдвард честно не понимал, что за этим кроется: желание дать ему отдохнуть и освоиться на новом месте? Мнение, что он будет только мешаться? Или же полковник не был уверен, что Эд без криков согласится помочь? В любом случае, нового постояльца политика хозяина дома более чем устраивала, и ребёнок не собирался давать опекуну повода как-то приобщить его к работе по дому. Если бы Мустанг так уж нуждался в его помощи, вряд ли бы остался молчаливым.
Залпом осушив стакан с соком, Эдвард со стуком поставил его на стол, протёр губы салфеткой и, скомкав и бросив в свою тарелку, пошёл прочь из кухни. Благодарить Мустанга за еду казалось чем-то неловким, да и вряд ли полковнику была нужна его благодарность.
«Мог бы и «спасибо» сказать, но да ладно», — Рой молча проводил уходящего ребёнка взглядом и продолжил ковырять вилкой в тарелке. Аппетит сошёл на нет. Он не строил иллюзий и понимал, что мальчишка вряд поменяет своё к нему отношение — во всяком случае, не в ближайшем будущем точно, — но небольшая надежда всё же была. Он действительно старался порадовать подопечного. Даже заменил сметану на сироп, который так любил Эдвард, но… мальчик, видимо, не собирался идти на примирение. Прошлой ночью ему показалось, что стена между ними дала трещину, однако теперь стало неприятно очевидно, как неправ он оказался. Ребёнок просто находился под впечатлением от представления и слишком устал за день, чтобы дерзить или закатывать истерики.
Теперь же он отоспался и был готов наверстать упущенное.
Прожевав последний кусок и запив всё это дело настоявшимся чаем, полковник не спеша убрал со стола и помыл посуду, после чего подошёл к окну, облокотился о подоконник и принялся наблюдать за снующими по только-только проглянувшейся траве воробьями. Птицы о чём-то громко спорили на своём языке, ерошили перья и периодически набрасывались друг на друга. Вряд ли они не поделили еду, так как кормушки ещё многие не сняли, поэтому Рой принялся искать глазами причину воробьиного раздора. Нашлась та не сразу, и мужчине пришлось изрядно поломать голову, прежде чем он заметил небольшой кусок пушистой ткани валяющийся рядом с кустом жасмина.
«Вроде для гнездования ещё рано. Погреться хотят, что ли?» — закинув в рот пару мелких печенюшек, мужчина безразлично пожал плечами и, решив, что заняться всё равно пока нечем, прошёл в гостиную. Маленький чёрно-белый телевизор был чудом отечественного производства и был презентован полковнику самим генералом Грумманом в благодарность за безупречную службу. Рой даже не хотел думать, сколько денег пришлось потратить старику на эту штуку, но она неплохо разбавляла серые будни и помогала «убить» время. И, насколько офицер помнил, как раз подходило время одной комедийной передачи, длящейся от силы полчаса.
— Эд, будешь телевизор смотреть? — крикнул Мустанг вглубь дома и не получив от мальчишки ответа, махнул рукой и плюхнулся в мягкое кресло. Если у пацана были другие планы, кто он такой, чтобы ему мешать? Да и, наверное, в одиночку он сможет больше насладиться шоу, чем если бы под боком сидел вечно чем-то недовольный Эдвард и комментировал каждый шаг и слово персонажей.
Нажав кнопку пульта мужчина уверенно переключил на третий канал и погрузился в музыкальную заставку комедии, зазывающей на новую серию.
***
Эдвард размышлял, какую из книг прочесть, когда полковник позвал его на просмотр телепередачи. Поморщившись от перспективы провести ближайшие полчаса бок о бок с Мустангом, мальчик решил проигнорировать зов и наконец выбрав книгу, разлёгся на кровати, с головой погрузившись в чтение. Обычно он обходил приключенческие романы стороной, отдавая предпочтения алхимическим исследованиям или — на крайний случай — детективам, но в этот раз, разрываясь между романом и сборником каких-то документальных рассказов, выбрал первое.
Книга оказалась на редкость интересной, и уже после первой страницы мальчик полностью забыл про реальный мир.
Благодаря сохранившимся навыкам чтения, а также совершенно не изменившейся (слава Небесам!) скорости, Элрик сам не заметил, как прочёл четверть истории и как успел представить себе главных персонажей и полюбить их.
***
С улицы послышались крики детей, и, не сдержавшись, Эдвард оторвался от книги и влез на стул рядом с окном, чтобы посмотреть в чём дело. Меж домов сновали соседские дети, судя по росту, его нынешнего возраста, верещали и, по всей видимости, играли в «салки». Иначе объяснить, зачем они носились друг за другом было невозможно.
Элрик почувствовал смятение: в детстве он не очень ладил с ровесниками и играл только с братом и Винри, а потому и в подростковом возрасте не мог завести друзей-погодок. Лучше получалось строить отношения со взрослыми. Но порой очень хотелось почувствовать себя самым обычным подростком и припустить по улицам на велосипеде или на своих двоих, наслаждаясь беззаботным времяпрепровождением. Вот только любые попытки познакомиться и подружиться с кем-либо были жутко неуклюжими и терпели фиаско. Иногда с первых минут, иногда — спустя день-два.
Теперь же, когда он вновь стал маленьким и примерно помнил, какие ошибки совершал раньше, у него была возможность снова попытать счастья и подружиться с кем-нибудь. Наверное. Он всё ещё не был уверен.
— Сходи на улицу, погоняй мяч с местными или побегай.
Эдвард вздрогнул и повернулся на голос начальника, про себя злясь на то что не заметил, как мужчина вошёл в его комнату. Как долго он наблюдал за ним, сколько увидел?
— Мне семнадцать.
— Насколько могу судить, твоему телу сейчас пять. — Офицер подпёр плечом косяк двери и ухмыльнулся: — не вижу смысла тебе сидеть дома и вздыхать, наблюдая за ровесниками, когда можешь пойти познакомиться и поиграть. Пока они не убежали дальше, у тебя есть прекрасная причина выйти к ним. Уверен, против никто не будет: чем больше людей, тем интереснее «казаки-разбойники».