Громкое чириканье раздалось где-то совсем близко, и мужчина прислонился к стеклу, желая высмотреть нарушителей утреннего спокойствия. Пара воробьёв, разругавшихся из-за какой-то травинки, нашлась на водосточной трубе. Тот что побольше и темнее окраской забавно хохлился и прыгал то взад, то вперёд, а более мелкий и светлый — щурил глаза и демонстративно отворачивал голову, словно не желал соглашаться с мнением собеседника. Чем-то их поведение напоминало спор супружеской пары, не могущей определиться, куда поехать в отпуск или решающей очередные бытовые вопросы. Впрочем, вряд ли пернатых волновали человеческие заботы — они явно выбирали место для строительства гнезда и никак не могли решить, какая часть крыши столь массивного корпуса, как центральный Штаб местных ВС больше подходит для создания семейного гнёздышка.
Рой улыбнулся, закатил глаза и заставил себя отвлечься: птицы могут спорить хоть до вечера и всё успеют, а вот если он продолжит стоять и страдать бездельем, вполне может получить по голове от внезапно вернувшейся Ризы. Мужчина бросил последний тоскливый взгляд за окно и вернулся за стол. И очень вовремя — в дверь легонько постучали и почти сразу вошли. Старший лейтенант появилась с блюдцем и чашкой дымящегося чая в одной руке и толстой папкой в другой.
— Отлично, Вы разобрались с отпусками и больничными. — девушка осторожно поставила блюдце на стол начальника и забрала готовые документы, положив вместо них принесённую папку. — это по поводу закупки оборудования для нашего отдела. Ознакомьтесь.
— Должен признаться, Фьюри нехило замахнулся, — Мустанг пробежался глазами по случайно отрытым страничкам, — вроде же это ремонтировали недавно. Сколько там прошло, месяца два-три?
— Два с половиной.
— Ну, я же говорю.
— Но техника старая и проще будет заменить, чем снова ждать, пока привезут нужные детали.
— А ведь столько денег тогда отбабахали. — Мужчина недовольно покачал головой и сложил руки на груди. — Но я не против, если сержант прекратит сетовать на руки тех, кто собирал весь этот хлам. В конце концов, оборудование важнее новых столов из красного дерева для кабинета генерала Фэлкона, верно? Пусть государственные денежки на пользу пойдут, а не на утоление жадности этого гоблина.
— Попрошу Вас быть осторожным с подобными высказываниями — если кто услышит — проблем не оберетёсь. — Хокай послала начальнику укоризненный взгляд, вздохнула на его ответное: «не боись» и подошла к окну, чтобы закрыть форточку. Офис полковника достаточно проветрился, и стало даже прохладно.
— Не хотите составить мне компанию? — Рой поднял чашку чая, с наслаждением вдыхая аромат и косясь на подчинённую. Девушка выглядела уставшей.
— Благодарю, но у меня много работы.
— У меня тоже, но Вы выглядите не лучшим образом, без обид, — мужчина поднял ладонь, показывая, что его намерения чисты как лист, — Вам бы отдохнуть, старший лейтенант.
— До отпуска почти три недели. — Девушка опёрлась плечом о шкаф и на мгновение позволила себе прикрыть глаза. Несмотря на то что на часах было только десять, она действительно устала — что-что, а на это у Роя глаз был намётан. Хокай взвалила не себя не только свою работу, но и обязанности следить за продуктивностью начальника и проверять документы до и после его подписи. Потому что Рой Мустанг вполне мог где-то отвлечься и допустить какую-нибудь ошибку, что могла в дальнейшем стоить ему карьеры. А с его целями это было чревато.
— Так это до отпуска, — ничуть не смутился полковник и сделал приглашающий жест рукой, — а до него ещё дожить надо, и желательно не в больнице из-за морального и физического истощения. Так что берите свою кружку и садитесь, считайте это приказом.
— Так точно.
Старший лейтенант улыбнулась кончиками губ и открыла дверцы шкафа, о который прислонилась, чтобы взять одну чашку из набора, на которой красивыми золотистыми буквами были выгравированы её инициалы. Это было идея Фармана — купить набор из шести чашек и сделать гравировку. Так они словно бы подчеркнули, что являются своеобразной семьёй, пусть и не связанной кровными узами. Потом Рой докупил ещё один набор, но уже с четырьмя чашками — для Маеса Хъюза и Алекса Армстронга. Две чашки оставались нетронутыми и как раз пригодились, когда команда пополнилась братьями Элриками; и хотя Альфонс не был частью военных, лишить его места в «семье» казалось чем-то жестоким.
Чай оказался немного крепким, но для уставшего мозга он был подобен эликсиру бодрости. Запах земляники расслаблял. Девушка отхлебнула маленький глоток, всё ещё боясь обжечься, и подняла глаза на начальника. Рой не спеша смаковал свою порцию и щурился как довольный кот, наслаждаясь ситуацией. Им со старшим лейтенантом редко доводилось побыть наедине на работе, а после у каждого было полно дел: девушке нужно было заниматься с Хаято, а на плечах Роя с недавних пор появилась ответственность в виде капризного пятилетки с мозгами подростка.
Офицеры молчали, не желая нарушать приятную тишину, и смотрели друг на друга, то отводя, то вновь возвращая взгляды. Риза сжимала в руках тёплую чашку и думала, что она очень сглупила, не купив печенья или конфет — это было бы прекрасным дополнением к чаепитию и, возможно, тогда она бы чувствовала себя чуть менее неловко. Сердце отбивало ритм, несколько ускоренный по сравнению с обычным, но выдать её состояние не могло — Хокай давно научилась не краснеть в присутствии любимого человека. Впрочем, даже прилей краска к лицу, девушка всё равно ничего бы не потеряла — начальник испытывал к ней аналогичные чувства. Это было ясно как новый день и звёзды на небе. Вот только пока хоть один из них в армии, открыто проявлять свою симпатию было нельзя. И это очень удручало. Впрочем, и Риза, и Рой находили отдушину в вот таких маленьких моментах, когда они могли побыть наедине, попить чай и просто помолчать или поговорить на какую-нибудь отвлечённую тему.
— Как у Вас дела с мальчиком?
— Никак, если честно. Сейчас он, наверное, вне себя от счастья, что я на работе и не надоедаю, — Мустанг сделал последний глоток и поморщился, когда несколько чаинок попали в рот. Офицер аккуратно положил их на блюдечко и сам себе покачал головой.
— Вы же вроде начали ладить последнее время, уже нет? — Хокай вопрошающе изогнула бровь, не уверенная, что могло послужить причиной регресса. Мужчина делился с ней всем, что касалось проблем с Эдвардом, и во время последнего разговора упомянул, что мальчик больше не раздражается на его предложения сделать что-нибудь вместе или прогуляться. — Что ему не понравилось?
— А шут его знает! — Рой недовольно сложил руки на груди. — Из комнаты почти не вылазит, на любое моё замечание огрызается и намеренно делает всё прямо противоположно установленным правилам. Короче, всё как всегда при общении со Стальным, клянусь, этот парень решил меня с ума свети.
— Может он так проверяет границы дозволенного?
Полковник посмотрел на подчинённую так, словно она сморозила какую-то глупость.
— Мы уже столько лет вместе работали, что ему проверять?
— Но теперь то он в теле ребёнка, — не согласилась старший лейтенант и, видя непонимание, пояснила: — он оказался в другой ситуации в другом возрасте. Уверена, детские замашки проявляются, а это наносит свой отпечаток. Он наверняка хочет узнать Вас с другой стороны, не как полковника и начальника, а как Роя Мустанга, своего опекуна. И если Вы будете потакать всем его прихотям, как делали раньше, мальчик будет вести себя всё хуже, пока Вы не остановите его.
— Ну не буду же я его бить или что-то, — Рой переплёл пальцы в замок и положил голову на руки. — А от разговоров, поверь, толку мало — он меня не слышит. Запрещать что-то тоже бесполезно — всё равно сделает по-своему.