— Полковник?
Риза подошла к шторке и отвесила её, открывая себе вид на потрёпанного начальника. Где-то сзади раздался шокированный вздох Эдварда. Ну, этого следовало ожидать.
Рой выглядел ужасно: бледный, обросший, с перебинтованной головой и большими мешками под глазами. Правая рука была в гипсе и покоилась на платке, обе ноги были приподняты над койкой и подвешены к какой-то штуке и тоже находились в гипсе, а сквозь разъехавшиеся полы больничного халата виднелись тугие бинты на груди. Более беспомощным Рой Мустанг не выглядел ещё ни разу. И судя по эмоциям, отразившимся в ониксовых глазах, мужчина был в абсолютном ужасе, что в таком виде его увидел кто-то из подчинённых.
— Я…
— Даже не старайтесь! — перебила начальника старший лейтенант и гордо выпрямила спину. — Все за Вас очень переживали, и я не собираюсь отговаривать их приходить сюда. Даже не старайтесь.
Мужчина недовольно поджал губы и прищурил глаза, но, так и не добившись от подчинённой другой реакции, сдался. Переубедить эту девушку было невозможно, но по крайней мере он пытался.
— Как Вы себя чувствуете?
— Как будто по мне прошёлся каток. Дважды. Туда и обратно. Это же была легковушка, а не грузовик, так какого хрена? И я не ничего не вижу с левой стороны, но врач сказал, что это должно пройти… По крайней мере я не совсем слепой. — Мустанг говорил устало, медленнее, чем обычно, и иногда прерывался чтобы набрать новую порцию воздуха. Потом внутри него что-то щёлкнуло, и он резко поднял голову, поморщившись, когда перед глазами заплясали цветные круги. — Стальной. Эдвард в порядке? Он жив?
— Да, сэр, Эд в полном здравии. — Риза немного отстранилась, пропуская мявшегося позади мальчика вперёд и внимательно наблюдая за его реакцией. Видимо, подросток внутри него ещё остался, потому как Элрик спокойно стоял рядом, хоть и пытался совладать с дрожащими руками и сокращающимся горлом.
— Привет.
На полухриплый голос мальчишки Рой нахмурился. Несмотря на то что старший лейтенант заявила, что с ребёнком всё в порядке, уверенности в этом как-то резко поубавилось. Потому что нормальный Стальной никогда не будет мяться перед ним и смотреть в пол, даже если натворил что-то очень страшное. А его травмы к последнему вряд ли относятся, учитывая, как пацан не желал с ним общаться. Или же Рой сам себя накручивал?
— Как себя чувствуешь?
— Хорошо? — Элрик поднял голову, явно смущённый вопросом. — Это ты здесь весь в бинтах и гипсе, а интересуешься моим состоянием?! Совсем идиот?
Что ж, оскорбления в планы точно не входили и Эдвард пожалел, что не успел прикусить язык. Такими темпами Мустанг действительно решит, что он его ненавидит. А этого нужно было избежать любой ценой. Мальчишка и сам не знал, чего разозлился. Просто вдруг стало обидно от такого отношения. Он ведь причинил опекуну столько проблем, столько боли, а тот всё равно печётся о нём.
— Вижу, ты и правда в порядке. — полковник прикрыл глаза, позволяя губам скривиться в ухмылке. А потом посмотрел на подчинённую: — старший лейтенант, окажи мне услугу.
— Да, сэр?
— Возьми ремень и надери задницу этому наглецу, чтобы неповадно было в другой раз на дорогу выскакивать. — Палата погрузилась в напряжённую тишину, и только сам Рой похоже не понимал причины общей неловкости. Переведя взгляд с подопечного на Ризу, он на всякий случай решил уточнить: — Не здесь, понятное дело, когда домой вернётесь. Он ведь теперь у тебя живёт?
Молчание стало ещё более неловким, и лишь когда девушка наконец собралась с мыслями и открыла рот для ответа, Эдвард отмер и ударил кулачком по тумбочке. Несильно, но достаточно чтобы обратить на себя внимание.
— Д-дурак!
Хлопок дверью отозвался по коридору эхом, а брошенная чуть ли не с визгом фраза мальчонки некоторое время стояла в ушах обоих офицеров. Первым в себя пришёл Рой и, закрыв глаза, довольно хмыкнул. Лицевые мускулы, горло и плечи расслабились, мужчина наконец почувствовал себя комфортно.
— Вы сделали это специально.
— Мы здесь одни, нечего «выкать». — Мустанг чуть-чуть приоткрыл глаза, но почти сразу снова закрыл. И хотя в голосе Хокай не было вопроса, скорее тихий упрёк, мужчина чувствовал потребность объясниться. — Он и так меня ни во что не ставит, а увидев таким и вовсе с грязью смешает… Я не знаю, как быть с этим пацаном. Пробовал найти подход, хвалить, ругать, что-то делать вместе — ничего не помогает… Наверное он просто меня ненавидит.
Мужчина старался говорить безразлично, но всё равно вышло как-то грустно. Он давно привязался к мальчишке, и потому подобное отношение со стороны Эдварда причиняло боль. Не сильную, но всё-таки. Он не мог ни с кем поделиться своим чувствами и единственным исключением всегда была Риза. С этой девушкой он прошёл больше половины своей жизни, ей же доверял больше чем себе. У Хокай была потрясающая особенность — возможно, пресловутая женская интуиция — видеть вещи несколько глубже, чем они были на самом деле. И в девяноста девяти случаях из ста её догадки оказывались верны. Поэтому, делясь с ней своими проблемами, он всегда надеялся, что она подскажет выход или даст повод поверить, что всё разрешится лучшим образом и само.
Старший лейтенант на размышления начальника грустно улыбнулась кончиками губ и, поудобней перехватив сумку, принялась искать подарок Эдварда. Лист бумаги, предусмотрительно положенный в файл, аккуратно лёг на живот полковника. Потратив долгих две минуты на рассмотрение рисунка, Рой вопросительно изогнул бровь, на что Риза лишь пожала плечами.
— Эдвард всё больше напоминает ребёнка.
— Ты тоже заметила? Я подозревал, что что-то такое происходит… В смысле, ещё до того как он закатил мне истерику на улице. Он помнит и знает всё что знал помнил в подростковом возрасте, но вот его поведение всё больше напоминает поведение пятилетки. Даже когда мы поругались, говорил в нём подросток, а вот телом управлял явно малыш — топанье ногами, выпяченная нижняя губа, сжатые кулачки — Стальной никогда так себя не вёл.
— И сегодня тоже, — согласно кивнула девушка и вспомнила резкий «перескок» сознания Эдварда от малыша к подростку и обратно. Пусть Эдвард и оскорбил полковника прежде чем пулей выскочить из палаты, внимательный взгляд Ризы уловил в глазах мальчишки слёзы. Было очень похоже, что ребёнок принял слова Мустанга всерьёз.
— Ну и, по-твоему, нужно об этом волноваться?
Риза снова пожала плечами, так как однозначного ответа у неё не было.
— Если мы не можем вернуть его в прежний возраст, будет лучше, если он начнёт вести себя как обычный пятилетка, а если такая возможность есть — страшно потерять уже знакомого нам Эдварда.
— Вот и я так думаю, но мне страшно, если честно. Совсем не умею с детьми общаться.
— Думаю, его рисунок лучше всего показывает как ты не прав.
— Может быть, всё может быть… — мужчина перевёл взгляд в окно и остановился на маленькой светловолосой фигурке, сгорбившейся на качелях. Мальчик послушно ждал Ризу на площадке и не собирался кидаться под машины, что неимоверно успокаивало. — В любом случае, меня мой врач поставил перед жутко неприятным фактом, и я сейчас очень надеюсь, что ты скажешь, что это у него просто чувство юмора такое своеобразное.
Молчание со стороны верного адъютанта заставило Роя напрячься. До этого он не очень всерьёз воспринял слова доктора, оставляя мысль о врачебных шутках, стимулах и так далее по списку, но грустный взгляд Ризы вызвал табун мурашек по коже. Неужели правда?
— Старший лейтенант? — голос Мустанга как-то резко сел, стало трудно дышать из-за подкатившего кома слюны и нервов.
— Мне жаль, полковник.
Вот и всё. Тихо, но чётко. С разноцветной гаммой эмоций, отнюдь не радостных. Рою показалось, что его мир раскололся напополам: до и после страшного врачебного приговора. Он не мог даже представить себя где-то кроме армии. Уйти из вооружённых сил только потому что сбила машина — наверное, глупее причины для Огненного алхимика было не сыскать! Мужчина облизнул ставшие сухими губы.
— Это окончательный вердикт? Неужели без вариантов?!