— Про Афины я не слышал.
— Они не говорят, что покупают, но… Весной туда приезжала богиня Ника, сказала что Фидий с ней не встречался, поэтому получилось не очень похоже — но все равно красиво и ей нравится, однако воровать со статуи богини золото — это очень плохо. Сейчас лучшие греческие мастера делают заново одеяния Афины Парфенос и Ники… статуи Ники из золота, которое прислала богиня Ника. Сорок талантов золота! Она прислала золота на двадцать пять миллионов денариев только потому, что бронза, как она сказала, портит слоновую кость! Но я не об этом: в храме теперь люди богинь ставят какую-то защиту — потому что такое богатство наверняка привлечет воров. И не только воров, даже некоторые легаты и тем более иноземные вожди тоже могут рискнуть и попытаться забрать золото, поэтому никто не оказался против того, чтобы в Афинах оказалась и русская гвардия. Да, раз уж об этом разговор зашел: Византий теперь — русский город. Говорят, что его купила — целиком купила — Dea Historiae Valeria. Так что кто теперь на самом деле владеет Афинами… Они могут купить все, что им нужно, не продавая при этом ничего! Но ты подумай, может и придумаешь, чем мы можем еще заинтересовать богинь. Потому что сейчас только это и важно для империи…
— Все-таки мрамор — уникальный камень, — сказала Лера, когда Трофим спустился на землю. Он только что закончил установку головы восьмиметровой статуи Мнемозины, стоящей на фронтоне «парка», и с огромным удовольствием смотрел на содеянное. От «оригинала» Россетти скульптура отличалась светлыми волосами, и на лице Трофим изобразил грустную улыбку — но от этого впечатление от скульптуры было более сильным, чем от портрета. Как сказал сам Трофим, «я старался изобразить не женщину, но богиню», и у него это великолепно получилось.
— Если бы ребята не нашли возле Ла-Платы голубой мрамор, ничего бы не вышло. Я просто до того не представляла, как оформить фронтон, — ответила ей Катя.
— И если бы кушанские купцы не приволокли столько зеленого мрамора.
— Зеленый, хотя не такой яркий, и в Италии есть, кстати тут итальянский тоже использовали.
В глубине фронтона за статуей Мнемозины из разноцветного мрамора была выложена картина, изображающая далекий лес, поле и голубое небо.
— Боюсь, что мрамор этот испортится быстро, — вздохнул Вова. — Белый-то вроде долго стоит, а Парфенон уже с одной стороны пожелтел немного.
— Ага, за семьсот лет, — ехидно прокомментировала слова мужа Катя.
— А у нас тут индустрия воздух портит…
— Близко не портит. В Дубне металлургический уже пять лет как не работает, а в этом году и Тульский закрывают.
— Надо хотя бы одну домну оставить… на память.
— Вов, ты только про реакторы новости слушаешь?
— Нет конечно! Про ракеты тоже!
— Дубненскую уже законсервировали — именно как «образец раннего промышленного дизайна», а в Туле первую домну решили тоже как памятник нашей индустрии сохранить. Я даже жалею, что на Верхней речке нашу самую первую домну разобрали…
— Ну ладно, с домнами понятно, а электростанции угольные что, не гадят уже? Даже хуже гадят, в угле из Лисичанска серы много.
— Следи за ракетами дальше. Тульскую электростанцию тоже до конца года закроют. И не потому, что гадит она, а потому что по проводам энергию дешевле передавать, чем в вагонах возить. Новая станция возле Лебедяни запускается, и на Мценской ТЭС до зимы три новых агрегата запустят.
— Я действительно от жизни, наверное, отстал. В Туле же восемьдесят мегаватт мощности, как их заменить-то? Это же просто невыгодно!
— Действительно, только за ракетами и следишь. КБ имени Саши Гаврюшиной уже год почти делает котлы с критическими параметрами пара, а КБ имени тебя под эти параметры и турбины разработало. Там на киловатт-час тратится не восемьсот, в триста с чем-то грамм угля всего… ну, почти четыреста, но все равно больше чем вдвое экономия, причем на агрегатах в семьдесят мегаватт — поэтому все оборудование Тульской ТЭЦ только в металлолом и годится теперь. Но ты не переживай, твою первую турбину на двести киловатт и первый четырехмегаваттник я забрала в исторический музей.
— Ну я не знаю…
— Да ладно, пошутила я. Все оборудование — кроме музейных агрегатов, про них я всерьез сказала — Кодр забирает. У него сейчас городов понастроена куча, энергии там сильно не хватает а угля паршивого сколько угодно, так что ему и старые агрегаты годятся, а здесь теперь даже с запасом будет. Получается и для экономики польза, и для мрамора.