– Да он же все карты подглядывает! – крикнул Чик, не выдержав.
– Ничего, пусть потешится, – сказал тот, так и не оторвав взгляда от собственных карт.
И тут Чик по голосу его почувствовал, что он заранее это учел, так что ему незачем следить за колодой.
Чик до этого даже и представить себе не мог, что может быть такая игра, где один подсматривает карты, а другой хоть и знает об этом, но никак ему не мешает. Видно, за счет чего-то другого он уравновешивает это преимущество, подумал Чик. Может быть, за счет более точной игры или чего-то еще.
Это было похоже на то, как однажды Чик бежал наперегонки с одним мальчиком. Условия были такие: надо было выбегать с одного места в разные стороны и, сделав круг из четырех кварталов, прибежать назад. Чик очень старался, потому что знал, что этот мальчик хорошо бегает.
Они встретились примерно на середине параллельной улицы. Ревниво пропыхтев друг мимо друга, разбежались. Когда Чик выскочил на свою улицу и уже подбегал к тому месту, где они стартовали, он вдруг увидел, что его соперник выбегает со двора соседнего дома. Значит, как только они разминулись, тот решил срезать дорогу и побежал по дворам.
Соперник тоже заметил, что Чик его видит, но даже не мог скрыть смущенной улыбки и все-таки с тупым усердием продолжал бежать, хотя теперь это не имело никакого смысла…
Все-таки Чик пришел первым. Сперва он чуть было не задохнулся от возмущения, но потом, отдышавшись, понял, что мошенник (он все еще смущенно улыбался) вдвойне наказан. Получалось, что он и меньше бежал, и все равно пришел вторым. Оказалось, что прыгать через заборы тоже нелегко, а в одном дворе за ним еще и собака погналась.
Чик вспомнил этот случай, наблюдая за странной игрой в карты. Он пришел к выводу, что мошенничать не так выгодно, как это кажется многим. А в том, что именно так кажется многим, Чик нисколько не сомневался.
– …Было уже часов так двенадцать, – продолжал Ясон. – Смотрю, в доме напротив парка окна открыты на втором этаже и свет горит. Прислушался – ничего не слышно, как будто спят. А свет горит. Место тоже удобное, и этаж низкий. В случае чего прыгай и чеши через парк. А кореш, который со мной был, оказался трус, но я не знал. Возле нас тоже ошиваются случайные проходимцы.
«Ты, – говорю ему, – кроме помидоров на базаре, что-нибудь воровал?»
«Я цесный вор, кого хоцесь спроси», – отвечает он.
Вообще он некоторые слова не так говорил, потому что грек. Не, среди греков мировые ребята попадаются, но этот оказался трус.
«Тогда попробуем», – говорю.
Вижу, дрейфит, но не хочет показать.
«Подожди, – говорит, – есе рано».
«Ну, рано, рано, – говорю, – нас дети дома не ждут».
Пошлялись по городу, вышли на бульвар – вижу, скучает мой кореш. Ну ничего, думаю, сейчас повеселеет. У сторожа павильона покупаю поллитру и колбасу. Сели на берегу, пьем, закусываем. Вижу, он повеселел.
«Прошел мандраж?» – говорю.
«Какой мандраз? – говорит. – Я полезу, а ты стой на вассере».
Кидаю бутылку в море. Вижу – плавает.
«Вот, – говорю, – кто утопит, тот и стоит на вассере».
Смотрю – я не успею один камень поднять, он уже три кинул. Дал я ему утопить эту бутылку, и мы пошли. Все равно я его в дом не собирался пускать – такого мандражиста пусти, все дело испортит. По дороге зашел в один двор и срезал там бельевую веревку. Запихал в карман. Приходим к дому, вижу: окна все еще открыты, и свет горит…
– А разве при свете не опасно? – спросил Чик.
– Еще лучше, – радостно пояснил Ясон, – хотя некоторые не понимают. Когда свет горит, ты сразу все видишь, где что и куда в случае чего бежать. А без света у него преимущество получается.
– У кого «у него»? – спросил Чик.
– Как у кого? – удивился Ясон и, скрипнув кроватью, повернулся к Чику. – У хозяина! Ведь он и без света знает, где что стоит у него. А ты можешь через какой-нибудь стул перевернуться и срок получить.
– Еще бы, – сказал Чик, – ведь он у себя дома.
– В том-то и дело, – вздохнул Ясон.
В голосе его прозвучала обида за преимущество хозяина в знании собственной квартиры. Чику это показалось очень смешным.
Дядя Коля, не прерывая песни, неожиданно перешел на музыкальный инструмент, зазвучавший еще более радостно и энергично.