На карте указаны и другие пути к отступлению, имеющиеся в распоряжении детей. Модусы III2 и III1 (анально-уретрально-инкорпоративные) хорошо известны педиатрам, которым приходится удалять мелкие объекты, введенные детьми в анальное отверстие. В уретральной копии такого поведения в мочеиспускательный канал вводятся соломинки и тонкие веточки. Подобные буквальные выражения модуса встречаются, но все же редко. Более обычны фантазии в этом роде; они могут подготавливать перверсии. Любая анальная фиксация на одном из этих модусов может располагать к гомосексуальному аттитюду с подразумеваемой идеей достижения вечной любви и контроля путем анальной инкорпорации. У девочек все обстоит иначе благодаря тому, что их хваткости нет нужды оставаться фиксированной в пределах рта или извращенной в области ануса. Она вполне способна переместиться к вагине и господствовать в генитальном поведении. Мы вернемся к этому вопросу при обсуждении генитальности.
Другой возможный уход «в сторону» — чрезмерное акцентирование модуса III, то есть использование фекалий в качестве «боеприпасов для стрельбы по людям». Это может принять форму агрессивного испражнения или скрытого выпускания фекальных масс. Искушение поступать подобным образом сохраняется и у взрослых в виде склонности употреблять ругательства, имеющие отношение к фекалиям. Это магический способ нападения на нашего врага и к тому же легкий, если вы способны при этом выйти сухим из воды.
Какие прочные качества формируются на этой мышечно-анальной стадии? Из ощущения внутренней добропорядочности вырастают автономия и гордость; из ощущения собственной негодности — сомнение и стыд. Для развития автономии необходимо устойчиво проявляемое и уверенно сохраняемое состояние раннего доверия. Младенцу нужно почувствовать, что его базисное доверие к себе и к миру (это сокровище, спасенное от конфликтов оральной стадии) не будет поставлено под угрозу внезапным страстным желанием иметь выбор, требовательно присваивать и упрямо устранять. Устойчивость должна защищать малыша от потенциальной анархии его пока еще не воспитанной рассудительности, неспособности удерживать и отпускать осмысленно. Окружение ребенка должно поддерживать его в желании «встать на ноги», чтобы он не оказался во власти ощущения, будто поспешно и глупо выставил себя напоказ (что мы называем стыдом), или не попал в капкан того вторичного недоверия, оглядывания на прошлое, которое мы зовем сомнением.
Таким образом, автономия против стыда и сомнения — второй нуклеарный конфликт, разрешение которого составляет одну из основных задач эго.
До сих пор я не упоминал ни о каких возрастных границах. Сейчас мы поговорим о конце третьего года жизни, когда ходьба становится легкой и энергичной. В книгах утверждается, что ребенок «может ходить» значительно раньше этого срока. Но мы считаем, что он еще не совсем твердо стоит на своих ногах. Пока он способен лишь в течение короткого времени, с большей или меньшей поддержкой, относительно хорошо справляться с ходьбой. Мы полагаем, эго только тогда включает ходьбу и бег в сферу владения, когда ощущение тяжести остается в разумных пределах, когда ребенок способен забыть, что он «делает ходьбу», и вместо этого заняться выяснением того, что он может делать с ходьбой. Только тогда ноги становятся неотъемлемой частью его самого, а не приспособленным для ходьбы придатком.
Оглянемся назад: первой промежуточной станцией была лежачая релаксация. Основанное на опыте младенца доверие к тому, что основные механизмы дыхания, пищеварения, сна и т. д. имеют закономерную и привычную связь с предлагаемой пищей и заботой, придает вкус развитию умения садиться и вставать на ноги. Вторая промежуточная станция (достигаемая лишь к концу второго года жизни) — способность сидеть не только уверенно, не падая, но и не уставая. Это проявления большой ловкости, позволяющей постепенно использовать мышечную систему для более точного различения автономных способов отбора и отбрасывания, нагромождения разных предметов и разбрасывания их с силой и меткостью.
Третья промежуточная станция обеспечивает ребенка умением самостоятельно и энергично передвигаться. Ребенок не только готов к идентификации своей половой роли, но и к постижению своего места в доме. По крайней мере, он начинает понимать, каким ролям стоить подражать. Еще немного, и он уже может вступать в отношения со сверстниками и под руководством старших детей или специально присматривающих за ним женщин постепенно включаться в деятельность детского сада, улицы и двора. Учение носит теперь интрузивный характер и увлекает его всякий раз новыми событиями и занятиями. Ребенок начинает остро сознавать различия между полами. Все это создает сцену для инфантильной генитальности и первичного развития интрузивного и инклюзивного модусов.