На следующий день она покупает «горящую» путевку в Париж на Рождество, звонит Рут и говорит, что она, к сожалению, не сможет отпраздновать Рождество вместе с ними (ой-ой-ой, как же это так!), и рвет открытку Вернеру, потому что не желает она ему счастливого Рождества, она желает ему Рождества, полного муки и безнадежности, и чтобы та, другая, заразила его венерическим заболеванием.
Вот так, думает она, вот так.
Вернувшись домой за день до поездки в Париж, Ракель чувствует: что-то не так.
На полу у кровати пятно. Слизь.
Ракель ведь смотрела «Экзорциста»[83] и все такое, и она знает, какие следы оставляет после себя дьявол, поэтому она бросается на кровать и кричит: «ИИСУС — ГОСПОДЬ! ИИСУС — ГОСПОДЬ! ИИСУС — ГОСПОДЬ!»
Она знает, что ее ждет. Скоро ее начнет рвать зеленой желчью, а потом в комнату ввалится Макс фон Сюдов.
Она заставляет себя уснуть. Просыпается на следующее утро, и все нормально. Завтракает в халате, потом звонит телефон, и это Рут, которая интересуется, как Ракель. И Ракель отвечает: «Прекрасно, а ты как думала?» — и ходит по комнате взад и вперед с телефоном в руках, и подходит к креслу, и тогда она вдруг видит, что ПОД КРЕСЛОМ ЛЕЖИТ МЕРТВЫЙ ГОЛУБЬ!
— Что? — переспрашивает Рут.
— Я СКАЗАЛА, ЧТО В МОЕЙ КВАРТИРЕ ЛЕЖИТ БОЛЬШОЙ ЖИРНЫЙ МЕРТВЫЙ ГОЛУБЬ!
Рут, конечно, сразу выбирает командный тон:
— Не трогай его. У него могут быть блохи, и он может быть заразным. Выброси его лопатой.
— ЛОПАТОЙ? Я ЖИВУ НА ЧЕТВЕРТОМ ЭТАЖЕ НА ДЕВЯТНАДЦАТИ КВАДРАТНЫХ МЕТРАХ, КАКОГО ЧЕРТА У МЕНЯ МОЖЕТ ДЕЛАТЬ ЛОПАТА?
— Успокойся. Ты всегда впадаешь в истерику. Если он мертвый, то бояться нечего…
Но Ракель вдруг видит, что мертвый голубь под креслом начинает медленно и угрожающе шевелить крыльями.
— ОН НАПАДАЕТ.
— Не нападает, — раздраженно говорит Рут.
— СЛУШАЙ, У МЕНЯ В КВАРТИРЕ ГОЛУБЬ-УБИЙЦА Я НЕ МОГУ РАЗГОВАРИВАТЬ! — кричит Ракель, бросает трубку и вскакивает на стул в поисках укрытия.
И так они застывают: Ракель на стуле, голубь в углу, голубь в углу, Ракель на стуле.
Голуби разлагаются не быстро.
И Ракель думает: это история для серии «Драма в повседневности» в «Домашнем журнале». Каждая опубликованная история оценивается в двести крон.
Но со стула ей не дотянуться до ручки с бумагой, и она думает: почему влипает всегда невиновный? Бьюсь об заклад, что у аятоллы Хомейни никогда не было мертвого голубя под креслом. И у Вернера. И у Рут.
Нет в мире справедливости.
В фильме «Полуночный экспресс»[84] один молодой человек должен вывезти из Турции сверток с гашишем, но попадается полиции, и его приговаривают к пожизненному заключению.
Каждый раз, когда Ракель смотрит этот фильм, она надеется, что ему повезет, и парень все-таки вернется домой к родителям, и все будет хорошо.
Ракель смотрела фильм шесть раз, и этот осел каждый раз попадался!
Ну может же ему, как и ей, повезти хоть однажды! Она перешла на «Вита Бленд»[85], чтобы уберечься от рака легких. Она готова поспорить, что все равно подцепит рак, но тогда она, во всяком случае, будет вправе заявить Богу: «В мире нет справедливости».
Она могла бы взять молоток и пристукнуть мерзкого голубя. Каждое животное защищает свою территорию. Наконец она звонит Рут, которая приходит и выносит птицу.
— Ох-ох-ох, — говорит Рут.
Потому что Ракель не может позаботиться о себе.
Зато Рут — старая дева.
И все же они скованы крепкой цепью. Они сестры, и они пытаются стать счастливыми, и они с помощью старых осколков отчего дома пытаются создать нечто, что тоже можно назвать домом.
Они пытаются воссоздать естественность, царившую, когда ничто не вызывало сомнений — ни правила, ни власть, ни запреты, ни наказания, — и выливавшуюся в то, что они теперь вспоминают как надежность. Надежность, в которой можно спать и есть, в которой можно расти и из которой можно вырастать.
Они презирают и прощают друг друга в блаженном угаре, несутся вперед или топчутся на месте.
Когда с голубем покончено, они пьют кофе. Рут вздыхает. Ракель вздыхает.
83
Американский фильм ужасов (реж У. Фридкин, 1973 г.), в котором роль священника сыграл знаменитый шведский актер Макс фон Сюдов.