Эрик толстый и склизкий, и у него проблемы с мозгами. И к тому же он псих ненормальный. Он влюблен в Пию. Если ты думаешь, что такой больной урод, как ты, может на что-то с ней рассчитывать, то ты уж точно самый ненормальный псих.
Юха не мечтает стать самым крутым. Ему достаточно быть рядом с крутыми. Все, что ему нужно, — это быть как все. Он инстинктивно копирует то, что ему кажется нужным. Слова, жесты, мимику. Он, как хамелеон, приспосабливается к окружению.
Он кривляется, подражая.
Подделывает свои взгляды и суждения под взгляды и суждения Леннарта и Стефана, Пии и даже Эвы-Лены, хоть в душе и презирает ее.
Поскольку Юха знает, что он все делает как надо, то именно ему должно доставаться вожделенное четвертое место. И он чувствует себя обойденным и обиженным, глядя, как его опережает кто-то другой.
Как будто у него крадут то, что по праву принадлежит ему. Отказывают ему в единственном, о чем он их просит.
Быть одним из них.
У Томаса Карска нет соседей по шкафчику. Он лишний в нашем классе.
Жалко его. Папа у него умер, а мама чокнутая. Она из Германии.
Вообще-то никто его мамы не видел, потому что никто никогда не ходил к нему в гости, но все знают, что она чокнутая.
Это не объяснить, это просто факт.
Сам Томас Карск — безнадега. В младших классах он прыгал через скакалку с девчонками. Или, вернее, они разрешали ему покрутить скакалку, пока они прыгают.
И он крутил. Перемену за переменой.
Теперь же Томас все больше сам по себе. Он часто уходит за футбольное поле, куда больше никто не заглядывает. Слоняется там, дожидаясь звонка. Под снегом и под дождем, когда под ногами сплошное глиняное месиво, он ходит в одиночку там, за футбольным полем.
Кажется, что ему все время холодно.
Иногда он просто стоит у забора и смотрит перед собой, словно мечтает.
Однажды Юхе стало интересно, о чем же мечтает Томас. Совсем ненадолго.
От Томаса исходит странный запах изгойства, которого Юха до смерти боится. Томаса и всех остальных разделяет пустое пространство.
Томас Карск делит свой шкафчик с мальчиками из других классов, которые тоже оказались лишними.
В его шортах нет внутреннего кармашка. Иногда из них выглядывает писька. Однажды, когда они все сидели на полу в спортзале, всем было видно его письку. И девчонкам тоже. Томас ничего не заметил, и никто ничего не сказал.
Если бы такое случилось с Юхой, он бы умер.
— Да я бы просто, блин, лег на землю и умер! — верещал Юха, когда они пришли в класс из раздевалки.
После этого Томаса побил Эрик Надо же было Эрику показать, что и он не промах. А Томас и не пытался защититься.
Он никогда не защищается.
На следующем уроке физкультуры Томас надел спортивные шорты поверх трусов. Вот и все.
Но он ничего не сказал. Он никогда ничего не говорит.
Спортзал сэвбюхольмской школы — это серая бетонная коробка на школьном дворе.
Мальчики переодеваются перед физкультурой. Юха, Ругер и Томас сидят на скамейке в раздевалке, мешки стоят рядом. Остальные подглядывают в замочную скважину девчоночьей раздевалки. Или, точнее, подглядывает Леннарт. Остальные толпятся рядом.
— Ну что, видишь? Видно что-нибудь? — возбужденно спрашивает Стефан и толкает Леннарта.
Леннарт довольно смеется. Все остальные тоже начинают смеяться, толком не зная, над чем.
— Ну что, видно? Или чего ты смеешься? — в нетерпении брыкается Стефан.
Леннарт снова смеется, как будто ему и вправду что-то очень понравилось. Остальные смеются еще громче, пока Леннарт вдруг не умолкает.
— Нет, ничего не видно.
Все резко замолкают.
— А ну-ка, отойди! — шипит Стефан, отпихивает Леннарта и приникает к замочной скважине.
— Потом моя очередь! — кричит Эрик.
— Заткнись, я хочу что-нибудь увидеть! — отрезает Стефан.
— Потом моя очередь! — повторяет Эрик еще громче и случайно пихает Стефана, который стремительно, как рептилия, отражает удар.
— Я тебе мозги вышибу, если не заткнешь пасть!
Эрик, скуля, забивается в угол, словно напуганный малыш.
Словно побитая собака, зализывающая раны.
Стефан снова концентрируется на замочной скважине.
— Вот она! — орет он внезапно. — Вот это сиськи! Ни хрена себе, сиськи у девки!
Он дает посмотреть Леннарту.
— Сиськи! — ухмыляется Эрик в своем углу, но не смеет сдвинуться с места, боясь получить по шее.
— Вот бы трахнуть Пию! — вздыхает Стефан.
— Трахнуть! — лыбится Эрик.
— Можно их трахать между сисек, это девкам нравится! — со знанием дела изрекает Леннарт.