А так туда никто не ходит.
Вообще-то Томас живет слишком далеко от школы, и ему следовало бы ездить на велосипеде, но его мама не позволяет. Она так боится, что он упадет и расшибется. Поэтому Томас и ходит пешком, он ведь послушный мальчик, а где-то в засаде сидят Леннарт и Стефан, чтобы избить его, как еще ни разу не били.
Юха нервничает и то и дело оборачивается, Томас шагает, сцепив зубы и упрямо глядя перед собой.
— Ну вот! Скоро и твой дом! — говорит Юха, когда они минуют стадион. — Теперь уже ничего не случится.
Томас фыркает.
— Но Стефана и Леннарта вообще нечего бояться, — снова начинает убеждать его Юха, — я даже был однажды у Стефана дома.
— Правда? — без особого доверия спрашивает Томас.
— Он стырил деньги из мамашиного кошелька. Мамаша у него супертошнотная. У нее накладные ногти.
— У моей мамы тоже, — вздыхает Томас.
— А моя грызет ногти.
Они замолкают и размышляют о своих мамах.
Потом Юха снова начинает:
— Леннарт такой придурок, каких мало. Помнишь, у нас была групповая работа по географии, и ему попалась Дания, так он ничего не нашел, кроме старой книги, и рассказывал, сколько коров, свиней, коз и уток было в Дании сорок лет назад. Очень интересно! Он, кроме футбола и гимнастики, ничего и не умеет.
— Может быть. Но я, например, вообще ничего не умею. У меня по всему хуже всех оценки.
— Не-а, у меня хуже всех за метание мяча.
— Это просто потому, что ты бросаешь по-девчачьи.
Они смотрят друг на друга и покатываются со смеху.
И вдруг за спиной слышится свист. Они быстро оборачиваются. Позади них стоят Леннарт и Стефан.
— Чё ржете-то? — ухмыляется Стефан.
— Юха, а ты чего здесь делаешь? — лыбится Леннарт.
Они их догнали.
На пригородной дороге стоят четыре мальчика. Где-то высоко, замурованный в небе, кричит дрозд. Капает. Солнце припекает. Через месяц наступит весна, у мальчиков появятся первые веснушки.
Леннарт и Стефан делают несколько шагов к Томасу. В соседнем доме приподнимается занавеска. Потом опускаются жалюзи. Кто-то решает, что лучше не видеть. Это Сэвбюхольм.
— Смотри-ка, крошка Томас, до мамаши-то всего пара шагов! — дразнится Стефан. — Ты почти успел домой.
Томас зажмуривается. Что-то бьется в теплой темноте под веками, а его самого нет. Еще пятьдесят метров. Как пятьсот километров.
Он думает о первом подснежнике, который выглянул у стены его дома, с южной стороны, о том, как он обрадовался, когда увидел его; он раскапывал твердую землю, чтобы и второму помочь выбраться.
— Перестаньте! Оставьте его в покое! — кричит Юха, дергая Леннарта за куртку.
— Ты чего это? — цедит Леннарт сквозь зубы и вырывается одним движением. — Ты же тоже там был. Клево — прикинулся, будто провожаешь его.
— Да чего ты врешь, блин! Томас, я не притворялся!
— Притворялся, притворялся.
Леннарт поворачивается к Томасу:
— Скоро увидишь, крошка Томас.
— Кто не с нами, тот против нас, — объясняет Стефан.
— А Юха ведь хочет быть с нами, — добавляет Леннарт. И поворачивается к Юхе: — Юха, ты же хочешь быть с нами?
Юха колеблется. Кошка играет с мышкой перед тем, как убить.
— Конечно, я с вами. Я просто хочу…
— Докажи, Юха!
Леннарт заламывает Томасу руки.
— Мы будем держать, чтоб тебе не было страшно. Он сдачи не даст. Он ведь паинька, наш Томпа.
Стефан гладит Томаса по щеке.
— Томпа паинька, он сдачи не даст, никому ничего не расскажет, он же такой послушный.
Юха раздавлен страхом.
Несчастными глазами он смотрит на Томаса, который умоляюще смотрит на него. Юха пятится назад и мотает головой.
— Не могу, — бормочет он.
— Либо бей, либо плевать нам на Томаса, и мы будем бить тебя, — важно объясняет Стефан, — такие правила.
— Пока ты не начнешь блевать, финское отродье! — шипит Леннарт.
— Ага. Вмажем!
Стефан выплевывает слова.
И Юха бьет.
Он бьет Томаса.
Он бьет его в живот.
— Еще! — приказывает Леннарт.
Юха бьет еще раз.
— Еще! — приказывает Стефан.
И Юха бьет.
Он бьет, и бьет, и бьет.
Он плачет и бьет, но все-таки бьет. Леннарт и Стефан не смеются. Издевательство — штука серьезная.
На калитке перед домом Томаса висит деревянная табличка с надписью: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ К СЕМЬЕ КАРСК!
Томас сделал ее на уроках труда.
Другие делают скамеечки, кухонные доски и подсвечники. Томас делает только таблички.
В паяльной мастерской помещается только один человек. Поэтому Томас делает табличку за табличкой.