Вовсю верещат разухабистые «Слэйд».
Юха танцует с Ли, и как же он перед ней выкаблучивается!
Ли только улыбается. Ей-то что, если Юха не знает, как нужно себя вести, когда танцуешь!
Он энергично полуприседает, хлопает в ладоши и притопывает ногами, пытаясь завести остальных.
Остальные танцуют более сдержанно.
Стефан пытается взглядами дать понята Юхе, что тот скоро станет всеобщим посмешищем.
«Слэйд» — это хит из хитов, как полагает Юха.
Но больше так никто не думает, только он один.
Пия с нарочито скучающим видом танцует с Леннартом.
Эва-Лена танцует со Стефаном, то и дело кивая в сторону Юхи. Вот придурок!
А Юха топает, и хлопает, и приседает, и носится туда-сюда, и не помнит себя от радости, а «Слэйд» все верещат.
Наконец Эва-Лена решает, что с нее хватит. Она подходит к Юхе и тычет в него указательным пальцем:
— У тебя что, нет другой музыки?
Юха удивленно останавливается.
— А что, эта не годится?
Стефан выключает проигрыватель. Наступает тишина.
— Точно, Эва-Лена. У тебя нет другой музыки?
Все, как по команде, собираются в кучу возле проигрывателя и начинают рыться в пластинках Юхи: «Propaganda», «Sparks», «Sweet Fanny Adams» и «Desolation Boulevard» «Sweet», квиновская «Sheert Heart Attack». Пластинки одна за другой бракуются, падают на пол, кто-то проливает крем-соду на «Sweet Fanny Adams».
Юха бессильно взирает на них.
Как в классе, когда учительница собирается показывать диафильм.
Она вкатывает проектор и магнитофон и говорит:
— Слушайте, кто-нибудь может помочь мне с магнитофоном?
Все мальчики, кроме Юхи и Томаса, бросаются из-за парт и начинают возиться с магнитофоном, энергично пихаясь и громогласно споря.
Кто-нибудь из девочек поднимает руку и спрашивает:
— А что это за диафильм?
Учительница читает на кассете:
— «Путь дерева из леса на бумажную фабрику».
— Это «ПОГО»?[33] — в ужасе кричит Эва-Лена.
Учительница удостоверяется и подтверждает:
— Да.
— О нет! — кричат девчонки, роняя головы на руки и ударяясь лбами о парты.
Диафильмы «ПОГО» от начала и до конца хуже Стаффана Вестерберга[34].
— Ну-ну, — бормочет учительница, — очень мило и любезно с вашей стороны. Ладно, пока вы тут разбираетесь с магнитофоном, я быстренько схожу по делам.
Эва-Лена скептически просматривает Юхины пластинки в поисках чего-нибудь стоящего.
— У тебя что, нет «I feel love» Донны Саммер? — ноет она.
— Или «School’s out» Элиса Купера? — спрашивает Стефан.
В лаборантской учительница делает глоток из фляжки.
— Чертовы сопляки! — бормочет она и делает еще глоток.
— Нет, но у меня есть «Love to love you baby» Донны Саммер, — отвечает Юха.
— Пойдет, — соглашается Эва-Лена, — ставь.
— Только она мамина, поэтому надо осторожно, — бормочет Юха и включает проигрыватель, — если испортим, она меня убьет.
«Ooo, love to love you baby! Ooo, love to love you baby!» — раздается из колонок. Все тут же начинают танцевать.
Эва-Лена и Пия подпевают, со стонами изображая Донну Саммер.
Юха подходит к Ли, которая сидит на диване и пьет лимонад. Он слегка кланяется ей:
— Еще потанцуем?
— Нет, спасибо, — отказывается Ли, — хочу немного отдохнуть.
Она обмахивается рукой, показывая, как ей жарко. Юха стоит рядом, не зная, что сказать. Он откашливается и переминается с ноги на ногу.
Только он придумывает шутку, чтобы развеселить Ли, как подскакивает Стефан и тащит ее с дивана.
— Пошли потанцуем! — кричит он.
— Ладно, — соглашается Ли.
И они танцуют. А Юха стоит столбом и бормочет себе под нос свои шутки.
Лучшие шутки на все случаи жизни.
Все, кроме него, танцуют.
Юха подходит окну, смотрит на дом Йенни. Прерывисто вздыхает.
У окна на той стороне стоит Йенни.
Она так печальна.
Как окошко рождественского календаря, открытое раньше времени.
Юха прижимает ладони к стеклу и смотрит на Йенни. Как будто они в двух разных аквариумах, а должны быть в одном; как будто Юха попал не туда.
Ooo, love to love you baby! Ooo, love to love you baby! Ooo, love to… love to… love to…
— Да тут царапина на пластинке! — раздраженно кричит Эва-Лена и резко передвигает иглу проигрывателя.
Из колонок раздается страшный скрежет.
Юха тут же возвращается на вечеринку.
— Поосторожнее с пластинкой! — кричит он.
— Подумаешь! — отвечает Пия.
— Ooo, love to love you baby! — затягивает свое Донна Саммер.
И Юха снова смотрит в окно. Йенни уже нет.
Стефан выключает проигрыватель и хлопает в ладоши:
— Теперь поиграем в «правда или каторга»! Все садятся!