6 «Е» класс сидит за партами и ждет, когда появится учительница.
Юхе пришла в голову блестящая мысль, как всех рассмешить. Он запихает ручки и резинки в нос и уши, чтобы развеселить одноклассников. Вообще-то, на Юхин вкус, это слишком дешевый трюк, такая дурь под стать Эрику, но voi vittu, как говорит Ритва, чего не сделаешь?
По ручке в каждой ноздре, по резинке в каждом ухе. Он оборачивается, чтобы все его видели. Ничего не попишешь, с ручками в носу он чувствует себя по-дурацки, но, опять-таки, чего только не сделаешь! Он с досадой замечает, что не может перестать улыбаться — сперва выжидающе, потом умоляюще. Юха чувствует, что он и в самом деле как Эрик Это нехорошо. Надо бы бросить эту выходку, но теперь уже слишком поздно.
Никто, разумеется, не смеется.
Наоборот. Пия и Леннарт стонут. И Юха понимает, что шутка не прошла. Если бы Пия и Леннарт решили засмеяться, то засмеялся бы весь класс. Такая у них власть. Но если ни один из них не одобряет его выходку, то ничто уже не остановит падения.
— Зырьте все! — кричит Юха, словно нарочно приближая свое фиаско.
— Ты что, думаешь, это смешно или как? — кривится Эва-Лена.
— Господи, какой ты ребенок! — вздыхает Ли.
— Причем гадкий! — добавляет Пия.
Юха взглядом ищет Йенни. Она ведь обычно поддерживает его, что бы он ни затеял. Но Йенни краснеет и смотрит в парту.
От ручек чешется в носу. Ему хочется чихнуть. Он думает, сколько соплей уже, должно быть, набралось на ручках. А что, если они уже совсем липкие? Это ему боком выйдет. Сопливые ручки — это даже хуже, чем Эриков презерватив на голове!
Юха сгорает от унижения. Он их всех ненавидит. Он все сидит с ручками в носу и резинками в ушах, как идиот, и всех их ненавидит.
И вдруг через все презрительные ухмылки прорезается чей-то смех. Все оборачиваются, чтобы посмотреть, кто смеется.
Смеется Томас.
Он сидит на своем месте, один, за последней партой, и смеется — это больше похоже на ржание лошади.
Он знает, что выставляет себя на посмешище, и хочет прекратить, но как ни старается, у него ничего не выходит.
Он зажимает рот руками, выпучивает глаза, но смех просто хлещет через край, как рвотные массы из утробы.
Никто в классе никогда не слышал ничего подобного. В этом смехе нет ни капли радости или счастья. Как будто Томас просто отдан смеху на растерзание, словно одержим им, как дьяволом. Он смеется, и его смех как крик замученного животного.
— В этом классе только Томас любит финнов, — фыркает Леннарт.
— Юха и Томпа — вот уж точно самая гадкая парочка в мире! — вопит Стефан.
— Ну что это за жизнь? — скрипит учительница, возвращаясь в класс. — Значит, только повернешься к вам спиной, как вы тут же… прямо сладу с вами нет, ни в чем нельзя на вас положиться!
Юха спешно вынимает ручки и резинки из носа и ушей. Томас все еще хихикает.
— Если тебе смешно, Томас, то скажи вслух, что тебя так развеселило, чтобы весь класс услышал! — заученно произносит учительница, но Томас не затыкается.
Горя желанием наябедничать, Эва-Лена тянет руку.
— Да, Эва-Лена?
— Это Юха, он запихал в нос ручки.
— Вот как, — хмурит брови учительница, сурово глядя на Юху, — такой гадости даже от него трудно было ожидать.
На большой перемене Юха направляется через весь двор к туалету для мальчиков, который находится в том же здании, что и спортзал. Он хочет уйти подальше от всех.
Томас идет за ним.
— Погоди! — задыхаясь, кричит ему Томас. — Погоди, я не нарочно засмеялся!
Юха не обращает на него внимания. Он заходит в туалет, захлопывает за собой дверь. Стены и глубокие оконные ниши выложены кафелем. Остро пахнет мочой.
Здесь не одно поколение мальчиков тайком делало первую затяжку, мочилось в раковину, выцарапывало на стенах сальности, пряталось, прогуливая уроки, или искало убежища.
Юха забирается на окно, чтобы всласть позлиться.
Томас заходит в туалет. Юха притворяется, что не замечает его.
Томас не знает, что сказать. Он знает, что он хочет сказать, он хочет сказать, что они вместе, он и Юха, но такого он сказать не может…
— Кем ты будешь, когда вырастешь? — пробует он.
Юха не отвечает. Томас продолжает:
— А я буду изобретателем!
— Anna mun kaikki kestää! — вздыхает Юха, совсем как Ритва, и недоверчиво смотрит на Томаса. — Ты что, изобрел что-то?
— Только вот это.
Томас показывает маленький металлический предмет.
Юха внимательно его рассматривает и серьезно кивает.
— Здорово, только что с ней делают?