Даниель и Рикард больше не хихикают, они лежат, вытянув руки вдоль тела.
— Хорошо, — продолжает Ракель, — рассла-а-абьтесь. Почувствуйте, как по телу растекается тепло, по ногам, ступням, пальцам на ногах, рукам, кистям рук, пальцам на руках. Та-а-ак!
Ракель умолкает на секунду, потом спокойно и мягко произносит:
— Какое-то время назад в газетах писали, что чернобыльская катастрофа показала, что человек выживает при гораздо более высоких дозах облучения, чем предполагали раньше. Прекрасно написано! А в сегодняшних газетах пишут, что шведские власти повысили предельно допустимые границы радиоактивности в ягодах. Умно! Дерьмо в разумных дозах очищает желудок! Расслабьтесь!
Можете быть абсолютно спокойны! Количество мертворожденных страшно увеличилось после Чернобыля, расслабьтесь! Количество выкидышей тоже, но между этими явлениями нет никакой связи, и все будет хорошо. Теперь спите.
Такое холодное лето, такая холодная зима. Вы думали об этом? О том, что стало холоднее. Мой голос доносится с отдаленной планеты, на которой стало холоднее. Нет причин для паники. Теперь я спокойно пойду и позвоню в скорую психиатрическую помощь, и, уверяю вас, все будет хорошо!
— Она же совсем чокнутая! — говорит Рикард, когда Ракель выходит из комнаты.
— По-моему, она потрясающая! — отвечает Даниель.
Ракель возвращается с кофе и тремя чашками.
— Мне нельзя пить кофе, — горестно произносит Даниель. — Рут говорит, что кофе вреден детям с чувствительным желудком.
— А у тебя что, чувствительный желудок? — интересуется Ракель.
— Не знаю, — смущенно отвечает Даниель.
— А я все равно буду пить кофе, — храбро говорит Рикард. Кофе — атрибут взрослого мира, а все, что относится к этому миру, страшно привлекает Рикарда.
— Что ты сказал? — спрашивает Ракель, которая редко понимает, что он говорит.
— Он говорит, что тоже хочет кофе, — объясняет Даниель, — и я тоже хочу. Может, у меня и не такой чувствительный желудок.
Ракель наливает им кофе. Даниель и Рикард торжественно молчат. Увлекательное вступление в новый мир.
— Как вкусно! — восклицает Рикард, добавляя в свою чашку все больше и больше молока.
— М-м-м! — пытается выдавить из себя Даниель, морщась после каждого глотка.
— Надо сразу вымыть чашки, чтобы Рут не узнала о наших посиделках, — предлагает Ракель.
— Тетя Ракель, пообещай, что ты никогда не уедешь! — вдруг восклицает Даниель и краснеет.
— Не могу я этого пообещать, дружок, — со смехом отвечает Ракель.
— Ты же понимаешь, — осуждающе говорит Рикард.
Больше Даниель ничего не говорит. У него уже заболел живот от кофе.
У Николаса с младых ногтей был чувствительный желудок. Когда ему было шестнадцать, Рут отправила его к доктору, который выписал таблетки от нервов. Николас нашел это лекарство в «Энциклопедии пациента» и обнаружил, что его употребление может привести к импотенции. Именно тогда он понял, что из дома надо бежать — и чем скорее, тем лучше.
После бегства он почти не общался с семьей. Николасу стыдно перед Даниелем, потому что он несколько месяцев назад обещал Даниелю взять его в кино, но так и не сдержал слово.
Он протирает запотевшее зеркало. Смотрит на себя: нервный взгляд, круги под глазами, не успел убраться в ванной, всегда так… На лице пена для бритья, в руке одноразовый станок.
Николас медлит, никак не начнет бриться. Он все еще не привык.
В дверь звонят. Это она, а Николас до сих пор не одет. Он отводит руку с бритвой в сторону. Он думает: она может и подождать. Потом все-таки спешит.
Выбегает в кухню и принимает три таблетки от головной боли.
Раздается еще один сердитый звонок. Он поднимает книгу с пола и идет в комнату, ставит книгу на полку. У него всего три книги, не считая «Астерикс»[74].
Еще несколько коротких звонков.
Он быстро натягивает комбинезон, освежает лицо туалетной водой, корчит отражению рожу и открывает:
— Как, мама, ты уже здесь?
Николас и Рут с улыбкой обнимаются и целуют воздух в десяти сантиметрах от щеки. Рут медлит, вдыхает аромат одеколона, крепко щиплет сына за руку. Ее ногти недавно покрыты ярко-красным лаком.
— Выглядишь свежо! — говорит она.
— А у тебя очень красивый шарфик! — отвечает Николас.
Рут получила шарфик в подарок от Эдмунда. Он желтый и безвкусный. Оба это знают. Они улыбаются друг другу. Оба, улыбаясь, показывают зубы.