Надежда Яковлевна, жена Данила Андреевича, оставшись одна с больными стариками и шестью детьми, работала в овощехранилище на сортировке картофеля.
22 июня 1941 года по радио сообщили, что началась война с Германией.
Из семьи Вепревых ушли сразу два сына.
Провожая их, Надежда Яковлевна, причитая, как в забытьи говорила:
— Костинко, я тебя больше не увижу. А ты, Митянко, ко мне придешь!
Бабушка Парасковья Андреевна подошла к Константину и надела на него свой небольшой крестик:
— Храни крестик и, дай Бог, придешь домой.
Константин Данилович попал на Ленинградский фронт, где стал наводчиком 37-мм зенитной пушки. Там же, под Ленинградом, на железнодорожной станции Жихарево получил первое боевое крещение. Налетели немецкие бомбардировщики и начали бомбить стоящие на станции эшелоны с топливом, солдатами и военной техникой. Люди, прячась от осколков и шквального огня, стали разбегаться в разные стороны: критическая ситуация. Константин не растерялся и развернул зенитную батарею в сторону врага, заставив противника отступить.
В августе войска под командованием генерала Власова пошли в наступление, чтобы с боем выйти из окружения, но под селом Синяево, встретив преобладающие силы противника, вынуждены были отступить. Армия понесла огромные потери, генерал Власов был взят в плен.
Восемнадцать суток батарея находилась в окружении. Многие солдаты, отчаявшись и боясь попасть к немцам в плен, сожгли партийные билеты. Константин Данилович сохранил свой партийный билет, спрятав его под подметкой солдатского ботинка.
Разобрав орудия и закопав стволы, солдаты и офицеры попытались выйти из окружения по озеру. Брели по грудь в холодной воде. У командира батареи была рация, и он вызвал огонь артиллерии на себя. Переплывая реку Ворону, Константин был контужен: взрывом снаряда его выбросило на берег и завалило землей. Земляк Сенька Шадрин, увидев торчавшую из земли руку, на которой шевелились пальцы, раскопал Константина и перетащил его в медсанбат полка.
Благодаря стараниям медиков Константин пошел на поправку. Убедившись, что больной может отвечать на вопросы, специалист политотдела устроил ему допрос:
— Расскажи, как попал в окружение? — достав папку, спросил майор. — Где твой партбилет?
С трудом, вытянув руку, Константин показал на ботинок. Майор, внимательно осмотрев ботинок, обнаружил спрятанный в нем партбилет. Улыбнувшись, гаркнул через дверь землянки:
— Гриша, давай забирай его, вымой в бане, поставь на довольствие и переодень.
В октябре в полк прибыли сотрудники военного трибунала и стали судить тех, кто сжег партбилеты. За измену Родине расстреляли более восьмидесяти человек…
Вепрев Дмитрий Данилович начал войну на Сталинградском фронте. В 1944 году при участии в Ясско-Кишиневской операции получил тяжелое ранение осколком мины в спину, в правую лопатку. Долго находился на лечении в госпиталях…
Дед, Андрей Иванович, проводив своих внуков на фронт, вскорости умер от паралича. Надежда Яковлевна так и не увидела своего старшего сына, умерла от тяжелой, изнурительной работы в апреле 1946 года.
Дети остались с бабушкой Парасковьей Андреевной. Подростки, чтобы не умереть с голода и получить продуктовый паек, стремились попасть на лесозаготовки. Многие из них приписывали к своему возрасту один-два года. Лесозаготовки — каторжный, тяжелый труд: валили лес двуручными пилами, рубили сучки, кряжевали и на лошадях вывозили ближе к речке, где катали из леса штабеля. Весной, по большой воде, сплавляли лес. Работали одни бабы да подростки, с приписанными себе годами.
Когда умерла мама, Константину Даниловичу дали отпуск с выездом на родину. Продав все хозяйство, он забрал бабушку Парасковью Андреевну с детьми и перевез их в город Березовск. Оставив семью в Березовске, поспешил назад в родной полк. Весной 1946 года был демобилизован.
Возвращение домой было радостным, но в то же время долгим и трудным. В товарняке, в «телячьем» вагоне, который обогревался железной буржуйкой, доехал до Урала.
Встретили его как героя. Долго любовались медалями и новым офицерским костюмом с хромовыми сапогами.
В Березовске семья задержалась недолго — вскоре Константин забрал семью и повез к сестре матери в деревню Чусовитину Ирбитского района. На последние деньги купил два мешка муки и пятьдесят ведер картошки, оставил семью в деревне, а сам с братом Митей сел в поезд и поехал в Тюмень. Из Тюмени машинами добрались до Тобольска, а там до Варлыма. От Варлыма до Нахрачей шли пешком — шесть дней от деревни до деревни. Народ спрашивал о фронте, кормил и обогревал победителей.
В Нахрачах Константин поступил на работу в рыбпромкомбинат, а Митя — в школу, военруком. Дали им паек и по пятьсот рублей денег. Поехали к месту своей работы на Первый поселок (Лиственничный)…
Семья Вепревых, оставленная на Урале, сильно голодала, так как бабушка не могла прокормить троих детей. Стали просить в письмах забрать их обратно в Конду на Первый поселок. Константин, когда приехал, чтобы увезти семью, увидел перед собой смертельно исхудавших подростков в изношенной, покрытой заплатами одежке и сгорбленную от нужды старуху.
Вепрев Константин Данилович много лет проработал на рыбзаводе главным инженером в поселке Ордынске, Новосибирской области. Вырастил двух сыновей и дочь. Все получили высшее образование. Ляпунова (Вепрева) Нина Даниловна более 35 лет проработала аппаратчицей на Ирбитском водочном заводе. Сын Сергей получил высшее образование и проживает в городе Ирбите.
Рано повзрослели
Из воспоминаний Ады Ивановны Какшиной (Бородиной)
Великая Отечественная война прошла через судьбы большинства семей моего поколения. На начало войны мне было шесть лет. Прожила длинную жизнь, а это страшное событие — 22 июня, день объявления войны, навсегда врезалось в память.
Теплый летний день, ярко светит солнце, свежая зелень во дворе и много народу. Мужчины все возбуждены, громко говорили, о чем-то спорили. Никто не верил, что война продлится долго. И только мама тихонько всхлипывала, накрывая стол для гостей.
Отца моего призвали на войну в сентябре 1941 года. В Ирбите формировался конный отряд. Воевал папа в конной армии на Калининском фронте. Пропал без вести в 1943 году.
Нас было пятеро детей: Николай, 12 лет; Юра, 10 лет; Роза, 8 лет; я, Ада, 6 лет, и Гета, 4 года. Главной в доме была бабушка, мамина свекровь, а маме на то время было 32 года. Конечно, все тяготы военных лет легли на плечи моей мамы, хрупкой, невысокого роста, но сильной духом женщины.
Работала в колхозе, выполняла любые работы — животновод, полевод, конюх. Вручную убирали хлеб, молотили. Заготавливали стога сена на зиму.
В первые годы войны семья не ощущала больших трудностей. Мы были сыты, одеты. От отца приходили письма, он писал, что пока еще трудно, но мы обязательно разобьем фашистов и вернемся домой.
Мама старалась поддерживать хозяйство, мы помогали как могли. Была у нас корова, куры. Нас, дошколят, возили из деревни Подкорытовой в детский сад в город на лошади. Детство казалось беззаботным.
Время шло, а война не кончалась. Жизнь заметно становилась хуже. От отца не было никаких известий.
Пришла школьная пора, а одеть нас было не во что. В колхозе не давали зарплаты, работали за трудодни, на них иногда выдавали отруби, лепешки из них были такие колючие, что невозможно проглотить. А одежду вообще не купить. Помню, платье, в котором я пошла в первый класс, досталось мне от старшей сестры после хорошей реставрации.
В начальных классах у нас была замечательная учительница Вера Антоновна. Она относилась к нам по-матерински. Иногда уводила к себе домой, угощала чаем, зимой отогревала у печи.