Ушла я от Фени в полном смятении.
В первый раз после болезни отвела ребятишек в садик. Радуюсь — наконец-то появилось свободное время. Что делать? На занятия решила сегодня не ходить. Иду по тротуару и думаю: чем же мне теперь заняться?
— Сосновских! — я оглянулась на голос и вижу, меня догоняет Семкина, наша староста.
— Ты почему не ходишь на занятия? — строго спросила Лида.
— Болею! — не сообразив, что сказать, ответила я.
— А чего ходишь по улице? — Лида посмотрела на меня подозрительно, плотно сжав маленькие кулачки.
— То есть болела, а теперь уже лучше, — поправилась я.
— С сегодняшнего дня начинаются контрольные. У тебя там сплошные двойки, ты всю нашу группу тянешь назад! — жесткий взгляд Семкиной буквально прожигал меня насквозь. — А где у тебя зачет по хирургии? Мы уже прошли практику, а ты! Имей в виду, вызовем на педсовет! Иди сейчас же на занятия, справку потом принесешь.
Настроение мое было испорчено, и я обреченно пошла в техникум. Перед входом висел список учащихся, которые должны внести плату за обучение. В этом списке была и моя фамилия.
Всех должников вызвали в канцелярию.
— Почему не платите за занятия? — спросила меня какая-то дама в строгом костюме.
— У меня нет денег, — просто ответила я.
— Нечего было устраиваться, — вступил в разговор директор, — вместо вас бы учились другие. Если до первого декабря не будет внесена нужная сумма, вас переведут на курсы медсестер.
После занятий студентов послали собирать металлолом на территории автоприцепного завода. Я случайно зашла в механический цех и впервые увидела токарные станки и работающих на них женщин и девчат. И мне показалось, что разом решилась моя судьба, тут мое место, тут мое призвание.
Я больше не сомневалась в своем решении и быстрым шагом направилась в отдел кадров:
— Здравствуйте, я хочу поступить на работу! — с ходу заявила я.
— Тебе нужно написать заявление, принести завтра к девяти часам паспорт и три фотографии, — охладили мой пыл в отделе кадров.
С трудом дождавшись утра, я взяла паспорт и после того, как отправила детей в садик, побежала устраиваться на работу. Народу было много, я заняла очередь. Жду. Вот наконец я у заветного окошечка — подаю свои документы.
Женщина взяла паспорт и заявление. Стала смотреть прописку и вдруг выбросила мои документы обратно:
— Уволься из техникума сначала, потом приходи! — раздраженно воскликнула она.
— Что? — недоуменно спрашиваю я.
— Ну, что стоишь? Не задерживай! Или не понятно? Штамп об увольнении поставь там — в медицинском!
Я грустно пошла домой, мечта моя передвинулась за край горизонта.
По дороге мне встретилась Нюрка Пономарева, я ее едва узнала: лицо худое, темное, одни глаза да зубы, а пальтишко словно на вешалке болтается.
— Худо живу. Работа тяжелая, в общежитии меня обокрали, карточки на декаду и деньги.
— Да ты что? Как же так? И нашли? Кто?
— Чего там найдешь? У нас — как проходной двор, порядка никакого, из соседней комнаты двое девчат сбежали с завода, ну и из общежития тоже… Уехали куда-то. Вот и у многих тогда кое-что потерялось. Может, они, а может, под их руку подведено. Скорее всего, подведено. Поместили тут к нам одну, а к ней парни шпанистые все время откуда-то приезжают. Нам житья никакого нет, а пожаловаться мы боимся. Вот так и живу.
— А почему ты от бабки ушла, что жила по Коммуне-то?
— Да она пустила двух парней, а они на гавани работают, дров обещали, ну а мне к тому времени дали место в общежитии. Я ведь не знала, что там такие беспорядки. Правда, в некоторых комнатах хорошие девчата подобрались, там порядок. А в остальных… Солдаты ходят — ночуют. Комендант — женщина, чего она сделает, придет вечером проверять, девки по шкафам парней прячут.
Я внимательно ее выслушала, но к себе на этот раз не пригласила, да и чем я могла помочь. Она теперь работает, чего же еще? А то, что ее второй раз обворовывают, сама виновата, думала я. Надо быть осторожнее. Но сказала я другое:
— Аня, послушай, как ты так скоро ушла из медицинского? Как тебя отпустили?