День, а то и все два — таскать дрова. Нудная и утомительная работа. А вот последние охапки — прямо домой, к титану. Там и досохнут. Но сначала растопить печку с помощью щепок и бересты, подложить немного, потом уже в жар и огонь набить туго и прикрыть дверцу.
Сашка любил разжигать печку, и мог это делать долго-долго. Потому что просто закрыть и ждать, пока нагреется почти до кипения вода — это не интересно. А вот поджигать, подкладывать по чуть-чуть, подкармливать сначала маленький огонек, потом большущий огонь — это интересно. С печкой вообще все интересно. В «Пионерке» была схема, как клеить домики из спичек. Так Сашка извел несколько коробков, почти деревня получилась. А потом с братом поставил эти домики на картонку в печке и поджигал с краю. Как в кино получалось.
Огонь горел. Печка раскалялась, чуть не до красна. Вода кипела. В ванной было уже жарко, как в бане.
— Всем купаться по очереди! Кто первый!
Первый шел обычно папа. А Сашка старался оказаться последним. Чтобы никто не дергал, не кричал, что пора вылазить. Он любил долго бултыхаться в воде. Подливать горячей. Снова бултыхаться. Вылезать, когда руки становились морщинистыми, как после долгого купания в водохранилище. Медленно вытираться, надевать все чистое и слегка пахнущее шкафом.
А вечером обещали какое-то кино по телику!
И мама что-нибудь вкусное приготовит мужикам-работникам.
Ночью опять снилось, что летаешь…
Последнее детское лето
В мае Сашке исполнилось четырнадцать. Это означало, что со следующего года его будут принимать в комсомол, и тогда он уже не станет носить в школу пионерский галстук.
Год был просто замечательный. В этом году Сашка перешел в восьмой класс, его стали звать играть в футбол за команду школы, в шахматы он занял первое место в параллели.
И лето началось в этом году почти сразу после девятого мая. Вдруг, буквально в одну ночь, распустились тополя, а еще через две недели поплыл над прогретым городом тополиный пух. Каникулы начались, но почти тут же закончились: родители объявили, что раз они оба работают, то нечего детям одним сидеть дома, тем более что на работе от профсоюза им дали две путевки в «городской лагерь», или, как чаще говорили — «на площадку».
Что такое лагерь Сашка знал отлично. Три года он ездил на одну смену в пионерский лагерь «Восток», названный по имени космического корабля. Там даже перед входом возле фанерной арки стояла такая же фанерная ракета, на которой блестящими буквами было написано «Восток».
В лагере было хорошо. Там все были заняты, было весело, а родителей не было. И даже иногда можно было ночью не спать.
А «городской лагерь», «площадка» — это когда ужинаешь и ночью спишь дома, а завтракаешь и обедаешь, и весь день проводишь в школе. Но не в школе, как в школе, а как просто в большом доме, где под лагерь выделяют несколько комнат. И пока в остальной части идет ремонт, тут человек тридцать-сорок играют в шашки-шахматы, читают, бегают по футбольному полю.
«Дети — под присмотром», — довольны родители. Довольны были бы и дети, если бы не обязанность вставать по утрам. А почему не быть довольным? Там и в кино сводят несколько раз. И на речку, если погода хорошая. Да и просто можно весь день проводить на улице, собираясь только для походов в столовую, к которой «прикрепляли» такой лагерь.
В понедельник Сашку подняли пораньше, сунули руку младшего брата и отправили в «сто первую». С одной стороны, лучше бы в своей школе «площадка» была, там было бы больше знакомых, да и места свои, известные. Но путевки дали в ту школу, над которой шефствовал завод, где работали родители.
Из дома выходили все вместе: родители направо, на автобус, Сашка с Вовкой — налево во дворы.
— Саш, ты старший. так что смотри за Вовчиком! — крикнул папа почти на бегу.
— Ну, — ответил Сашка. Он всегда так отвечал. «Ну» — это очень полезное слово. «Саш, уроки сделал?» — «Ну». «Что у тебя по русскому?» — «Ну-у-у-у…». «Хоккей сегодня смотрим?» — «Ну!».
И они быстро пошли «на площадку». Только руку Вовкину Сашка сразу выпустил. Не любил он эти телячьи нежности. И Вовчик теперь бежал сзади и блеял тихонько:
— Са-а-а-аш, не беги… Ну, Са-а-а-а-аш, я же не успеваю…
Он всегда так канючил. А Сашка всегда назло ему делал, потому что не любил, когда так канючат, или сопливятся и плачут не по делу. Ну, да. Младше на пять лет. Но это же не основание все время пищать и стонать?