Агата скептически посмотрела на Нику, одним взглядом оценив и худобу, и маленький рост собеседницы, на что Ника насмешливо фыркнула.
- Я как тот ежик - сильная, но легкая.
- Завтракать пойдем, ежик. - Агата фыркнула и первая выскользнула из комнаты. Ника припрятала улики и тоже вышла в коридор.
Артем расслабленно сидел в кресле, буквально ощущая каждую мышцу - у него все тело приятно ныло после разминки - сначала он несколько раз прошел полосу препятствий, потом некоторое время провел на тренажерах, дальше занимался исключительно тренировкой способностей - метал телекинезом тяжелые ядра, потрошил манекенов, взрывал разные по прочности предметы... Да и сейчас в некотором смысле он продолжал тренировку, зависнув в кресле посреди библиотеки. Кресло не пыталось упасть или даже хоть чуть отклониться в сторону, в руки к отдыхающему Темному скользнула книга, очередной том по экономической теории.
В библиотеке в этот утренний час никого не было, как не было никого в более ранние часы на полосе препятствий, находящейся далеко в парке, и не было в тренажерном зале - никто не мог оценить его самоуправство. Артем специально тратил свои силы. И если физические по большей части к инициации уже восстановятся, психокинетические будут на уровне рядового парапсиха.
Все дело было в том, что ему не хотелось инициировать никого. Тем более так - официально, при свидетелях, с соответствующими ритуалами. И тем более эту девушку. Он припомнил невзрачную пышку, которая все время попадалась ему на пути. Вот и сегодня утром. Однако, у нее очень специфичная способность. Правда, слишком плохо развитая - она не контролирует ее, не контролирует свое дыхание, пульс... Еще когда они с Ромкой только свернули в этот коридор, ведущий к их комнатам, то уже почувствовал, что там кто-то есть. И во время разговора понял, где и кто именно. Жаль. Очень жаль. Даже при ограничении его способностей, саботировать сегодняшний обряд не получится. Интересно, как эта стеснительная девчонка вообще дала на него согласие? Или она просто не в курсе происходящего? Вся проблема даже не в наблюдателях, закомплексованным Артем никогда не был, да и опоят их той самой дрянью, которая вызывает всплеск неконтролируемых способностей в процессе. Проблема в том, что ему придется это делать вместе с братом. Остается надеяться, что девочка не вспомнит об этом не очень приятном факте.
К концу инициации девушка будет здорова, всплеск силы Алексея всегда исцеляет его девушек для постельных утех, но опоенный Алекс причиняет им столько страданий, сколько может. А может он очень много.
Это будет очень неприятно. Интересно, есть ли кто-то, ради кого Светлый сдержится? Разве что его невеста... Ему придется сдержаться при ее инициации. Потому что ее сила в нейтрализации, если брат что-то сломает ей, то лечить ее придется долго. Но к тому моменту, когда вылечится, она не будет ему доверять настолько, чтобы дать еще один шанс.
Какая тонкая ирония судьбы - единственный в их семье, кому досталась способность исцелять, был садистом.
Когда Алекс осознал, что ему нравится мучить? Наверное, он и сам не смог бы сказать. В детстве не было никаких предпосылок к этому - он не издевался над животными, не дрался, не делал ничего ужасного, что могло бы натолкнуть родителей на мысль, что один из их детей - чудовище. В юности, когда все мальчишки уже увлекаются девочками, он сидел в далеком уголке, размышляя о чем-то одному ему известном, его не привлекали девушки, ему просто было неуютно в их компании.
Возможно, во всем виновата его первая девушка - Карина была из этой мазохистской братии, кто получал больше удовольствия только от боли. Девушка сама соблазнила всегда мрачноватого и нелюдимого Алекса, можно даже сказать, совершила над ним насилие. Он сломался. Стал зависим от нее, от возможности дать ей эту боль. А потом она, в поисках острых ощущений уехала куда-то в Азию, то ли прыгать с мостов, то ли заниматься еще чем-то в этом духе. И не вернулась.
Артема никто не упрекнул в излишней жестокости, когда он избавил брата от этой девушки. Нет, с Кариной сейчас все почти в порядке, она проходит принудительное лечение в одной из клиник. Особенно ей нравятся сеансы шокотерапии.
Алекса водили по врачам, которые только разводили руками - никаких аномалий мозга, брат не маньяк. Алекс улыбался краешком рта, заранее зная, что они не найдут никаких отклонений у человека, знавшего о строении мозга больше этих самых докторов, а потом опять срывался. К сожалению, части его "кукол" после такого передавалась та тяга к боли, которой наслаждалась Карина.
Поэтому у него не было недостатка в любовницах, но иногда требовалось его участие в инициациях. Благо, та гадость, которой опаивали всех непосредственных участников, давала забыть на следующий день о виденных ужасах почти все.
Наслаждение редким одиночеством было прервано - в проеме двери показался Алекс. Он выглядел напряженным и слегка растерянным. Светлый захлопнул за собой дверь и в один прыжок оказался рядом с братом, преодолев махом метров пять. Если бы Артем не смотрел на него внимательно, то решил бы, что брат пользуется своей способностью ходить через свет, но нет - это было просто небольшим ускорением.
Алекс тряхнул своими светлыми волосами, отросшими с последней стрижки до плеч, и уставился на брата с тем же вниманием.
- Ты тратишь силу. Не боишься, что не сможешь сдержать меня, когда наступит нужный момент?
- Сам справишься. Научись уже себя контролировать.
- На мне сейчас целая куча больных. И без того есть, куда тратить силу. Тем более, что после выпитого зелья я не смогу контролировать себя в принципе. - Алекс с тихим шипением провел пальцами по голове, откинув длинные пряди назад. - И я хотел бы попросить тебя уговорить Ромку. Он вполне себе может быть моей заменой.
- При участии хилера инициация проходит легче и быстрее. Девочка важна. По крайней мере, она важна Лису. Постарайся не причинять ей боль.
Алекс хмыкнул, склонился над братом, приблизив лицо к его лицу, и выдохнул:
- Надеюсь, ты меня заставишь это сделать. - На миг глаза Алекса из зеленых стали черными, выдавая крайнюю степень его ярости. Артем едва успел отвернуться, как вспышка света поглотила Светлого. Темный оттолкнулся от кресла, поднимаясь, и шагнул в тень, сжимая кулаки в бессильной ярости. На кресле осталась лежать забытая им книга.
Ника чувствовала себя почти голодной: на завтрак ей по какой-то неведомой прихоти местного врача был положен только стакан кефира. Глядя на то, как остальные уписывают за обе щеки яблоки, булочки, вафли, она все больше хотела вернуться домой, в свою комнату, где в шкафу хранился неистребимый запас сухофруктов, печенья и шоколадок.
Сразу после стакана (одного жалкого стакана) кефира ей принесли ее личное расписание на неделю. Ее учебный день начинался с физической подготовки.
Еще недоумевая, что в девчачьем пансионате называют физической подготовкой, Ника брела к выходу - спортзал находился за главным зданием. На улице светило солнце, и под его лучами рассеивалось плохое настроение девочки. Всю дорогу до спортзала она просто радовалась хорошей погоде, бывшей в этих местах редкостью. Тишина, царившая вокруг, изредка разрывалась суматошным чириканьем вездесущих воробьев. Тепло лучей солнца, чириканье пташек и свежесть легкого ветерка будили желание не идти к спортзалу, а бежать. Ника поддалась и уже скоро оказалась перед дверью высокого здания, практически весь второй этаж которого занимали большие окна.
У здания ее уже ждали - там стояла маленькая группка хмурых девочек и Валдеш, видимо приехавший сегодня утром и сразу же приступивший к своим обязанностям.
- Привет, принцесса. Говорят, это ты меня порекомендовала директору. - Валдеш тряхнул своей светлой гривой распущенных волос, доходящих ему едва ли не до пояса. Волосы были светло-соломенные, с золотистой искрой. Что примечательно, Валдеш их заплетал только тогда, когда дрался, обычно они были распущены по плечам и струились по его спине. Вопреки канонам красоты, глаза Валдеша были не синими или голубыми, а серыми, как пасмурное небо. Черты его лица были бы правильными, если бы не перебитый несколько раз нос, из-за чего на нем образовалась горбинка.