Праздник угас так же неожиданно, как и начался.
С последними словами виновник торжества уронил голову на грудь рыженькой, которая сразу же овладела добычей на зависть подруге. Рох махнул двум детинам, терпеливо ожидавшим на протяжении всей церемонии у входа, и они с готовностью отозвались, подхватив ругающееся и брызгающее слюной тело предводителя вместе с прилипшей к нему официанткой, и бережно понесли наружу. Рох откланялся, сославшись на неотложные дела, и в сопровождении второй официантки удалился.
Ольга тщательно чистила апельсин, рассчитывая на то, что и последний гость уйдет, оставив ее наедине с полицейским, но незнакомец, представившийся как Руткевич, продолжал восседать за столом, с загадочной ухмылкой переводя взгляд с одного эксперта на другого.
– Я с удовольствием избавлю вас от своего общества, если вы сначала уделите мне какое-то время,– наконец прервал он молчаливую паузу.– Я сотрудник военной разведки. Моя фамилия, действительно, Руткевич.
Полицейские вздрогнули и переглянулись.
*****
– Нам давно уже надо было встретиться,– продолжил Руткевич, дав полицейским справиться с первым впечатлением.– Но стараниями советника Титка это стало невозможным. Вам необходимо больше знать об истории создания прототипа для успешного выполнения задания.
– Какого задания? – подняла брови женщина.
– Оставьте,– улыбнулся незнакомец, открыв ряд безупречных белых зубов.– Я не пытаюсь ни уличить вас, ни завербовать. Я осведомлен о вашем отношении к разведке, но это не имеет никакого отношения к делу. Вы были у нас на виду с самого начала, и только паранойя Титка лишила нас конструктивного сотрудничества. Это останется на его совести, как и стремление выехать на шумных делах к президентскому креслу, хотя противостояние со спецслужбами, в том числе и КОБ, сыграло и свою положительную роль.
– И какое же место в этой истории занимает Ваше ведомство?– поинтересовался Серый.
– Скажем, добрый дяденька со стороны, который все видел, но любит помолчать.
– И что надо доброму дяденьке?
– Как ни странно, того же, что и Титку – чтобы вы изловили прототип.
– Для вас?
– Ни для кого – чтобы просто словили и убрали с улицы.
– Так не бывает,– тихо заметила Ольга.– Ничто не делается «за так». Если хотите откровенного разговора, то лучше расскажите, чего надо.
– Я даже не буду пытаться рассказывать, что нужно нам – слишком все сложно и запутано. Чем меньше вы будете понимать кухню, тем здоровее будете, а тот необходимый набор информации, которого не достает вам, я предоставлю, ничего не требуя взамен.
– Складывается ощущение, что нами хотят воспользоваться,– поморщился эксперт.– Или даже попользоваться.
– Вами уже давно манипулируют, но, если хотите разыгрывать невинность, всегда сможете придумать оправдание и сами – себя убеждать легко. Поле деятельности нашего ведомства простирается за пределами родины. Проще говоря, мы не занимаемся внутренними проблемами государства и не ведем сбор информации на своей территории. Это не просто закон или традиция – это суть организации, ее смысл. Не будь это международной проблемой, мы бы не сунулись сюда. Внутри Беларуси хозяйничает КОБ – наши давние... коллеги. О них и речь. Базу, которую вы бездарно накрыли в чернобыльской зоне, создали именно они.
– КОБ заварил всю кашу?
– Возглавил. После конвенции криминальные структуры попытались подмять под себя технологии биоконструирования, собрав штат из опальных ученых. КОБ сразу же вышел на них, но по ветру не пустил, а взял под контроль с расчетом на будущее. Аналогично события развивались и в других странах: биоконструирование стало подпольным и контролируемым. Все бы тихо увядало, но каким-то образом спецслужбы нескольких государств вошли в сговор, объединив усилия. Это способствовало интенсивному развитию и быстрым результатам. Скоро в заговор были вовлечены военные с их бесконтрольным финансированием. Беспрецедентная ситуация. Это было сотрудничество структур, которые по определению не могут даже контакты поддерживать.
– Хотите сказать, что это международный заговор?– спросила Ольга, подчеркивая в голосе нотки скепсиса.