Доктор отделился от остальных и, причмокивая сухими губами, толкнул дверь в боковую комнату. Странный запах, который слабо угадывался ранее, стал вдруг ясным и хорошо различимым. Это был особенный запах, необычный, похожий на невнятный голос, монотонно вещавший о чем-то.
– Ольга, что с тобой?– стучал в голове далекий голос полицейского.– Ты вся бледная.
Хотелось ответить ему, что бледность не столь неприятна как его толстокожесть, но запах, исходивший из открытой комнаты, был гораздо интереснее, важнее никчемной болтовни. К тому же ей казалось, что она близка к разгадке его тайны, способна различать смысл, выделять красноречивые оттенки...
– Ответь мне, или я силой утащу тебя отсюда. Плевать на этих мутантов.
А еще запах был очень знакомым и имел какое-то отношение к ней самой. Появилась даже глупая догадка, что это ее собственный запах...
– Здравствуйте, девочки. Как самочувствие?
Борода вновь зазвучала, разливая милую мелодию под аккомпанемент хрипоты голоса.
– Ольга, не пугай меня. Скажи, что с тобой происходит.
– Заткнись, идиот,– надрывал сухую гортань отвратительно вспотевший Петкевич.– Вы все испортите.
– Ну что, красавицы? Надо знакомиться. Мы обязаны подружиться. Меня зовут Адам Сергеевич. Я ваш новый врач.
...Борода распевалась звонкой музыкальностью.
«Ольга, мы уходим...»
«...Ну что, красавицы... Знакомиться... Адам Сергеевич... Врач...»
«...Мы уходим...»
Женщина не могла видеть происходящего в комнате, но она все равно находилась там. Их было семеро: стройные, молодые девушки с изящными фигурами и очень крепкими организмами. Они были даже чем-то похожи друг на друга и на нее саму, хотя это было невероятным, но что-то общее определенно узнавалось.
– Вам уже говорили, что ваша беременность протекает не совсем нормально, но поводов для беспокойства теперь нет. Мы уже здесь и договорились о возможности эвакуации вас из зоны беспорядков. Угрозы для потомства, считайте, нет: вам предоставят лучшую больницу, прекрасный уход и качественное лечение.
«...Уходим... Что с тобой... Адам Сергеевич... Врач... качественное лечение...»
Девушки не верили ему, и с каждой секундой что-то в них менялось. Они знали, зачем он пришел и видели остальных, спрятавшихся за дверью. Они видели ее! Они рассматривали ее!
– Скрывать не стану, предстоит долгое и сложное лечение, но, могу обещать, вы обязательно поправитесь. А теперь давайте потихоньку будем собираться, укладывать вещи и готовиться к дороге.
«...Уходим... Врач... Могу обещать... к дороге...»
Надо было предупредить Кастрицу, что они не пойдут, что они очень опасны для него и поющей бороды, но скованность была непреодолимой и начинала душить. Полицейский ухватил ее за онемевшее плечо и резко поднял в воздух – она начала парить, зависнув над пропастью под ее ногами, и лишь крепкая рука удерживала от неминуемого падения.
«Если есть вопросы... к дороге... могу обещать... задавайте их прямо сейчас... уходим... потому что тянуть не стоит... Адам Сергеевич... прекрасный уход... надо торопиться... я вас провожу...»
Она боялась, что Серый отпустит руку, и на этом все закончится.
Приближающийся бесконечно долго визг был уже совсем рядом, и его обязательно надо было остановить, потому что пищит ядовитое тельце летящей пули, когда ее крохотная горячая спинка трется о густой воздух. Мимолетное прозрение на мгновение вырвало сознание из цепкого небытия, и Ольга открыла глаза, чтобы увидеть, как пуля, вскрикнув, проткнула плоскость грязного стекла над ее головой и вонзила свое жало в затылок доктора Кастрицы. Расплескавшись о хрупкую кость, умирающий кусочек металла проломил череп маленьким отверстием и вылетел с обратной стороны, вырвав из лица человека лопнувший глаз. Остудив в крови жар, изуродованная, почти плоская пуля запрыгала в звонком танце по полу, наскакивая временами на холодную стену, в которой оставила щербатую ямку, словно пытаясь забраться в нее, но так и замерла мертвая, обретя покой.
Тем временем, разбитое окно над головой с опозданием захрустело ломкими трещинами и в сверкающем фонтане стеклянной пыли и бликах острых сломов стало осыпаться дождем осколков. Иные слепыми ножами беззубо клацали по камню в поисках жертвы, но лишь один, изогнув свою плоскость яростно лизнул Ольгу пламенем пореза, который раскроил комбинезон и глубоким рубцом полоснул правый бок от груди до середины живота.