Наступила невозможная тишина. Ольга не слышала даже шума падающих капель. Плотная и ворсистая как вата тишина.
– Плохи дела,– поднял забрало шлема Мазур.– Мы напоролись на настоящих военных. У них есть крупный калибр, С-300 или что-то типа того. А для «трехсотого» без разницы броня на мне одета, или я завернут в туалетную бумагу. Видели, что с Андрюхой сделали?
– Это они следили за нами?– спросила женщина первое, что пришло в голову.
– Кто ж его знает. Но очень похоже на засаду, что нас здесь караулили.
– Вот-вот,– сказал один из десантников и отбросил свой шлем далеко в сторону.– Ты думаешь, и тех клоунов мы случайно встретили? Да они нас по классике расписали! Подсунули дурочку и, пока мы пережевывали наживку, хлопнули сразу двоих. Они нас как лохов сделали. А теперь нас четверо плюс дамочка с пистолетом. А кто на другой стороне?
– Заткнись, Чигирь!
– Саня, ты меня знаешь, я истериками не балуюсь, но пришло время выбирать. Или мы разбегаемся поодиночке, или...
– Или?..– зло прищурился на него Мазур.
– Не выкатывай на меня глазки, Саня! Не тот случай! Стоит нам высунуться, как всех перещелкают. Бог знает, кто там и сколько их...
– И что теперь? Будем ныть?
– Нет, будем делать вид, что все хорошо!
– В самом деле, заткнулся бы ты, Чигирь,– высказался еще один солдат.
Они сидели, плотно прижавшись друг к другу, в небольшой выемке у фундамента особняка, недоступные для вражеских пулеметов. Ольга сидела очень неудобно, но была хорошо прикрыта со всех сторон, и боялась пошевелиться.
– Ладно, Чигирь,– зашипел Мазур как удав.– Сбрось затворы на землю и иди сдавайся. Там, похоже, профессионалы – вишь, раненого не добили – примут и тебя. Заодно Лехе поможешь, а то он на открытом месте сейчас кровью истечет.
– Ну ты и урод!– задохнулся от возмущения солдат.– За суку меня держишь? Если бы ты, офицер, твою мать, варежку до брюха не расстегнул, а организовал дозорного, мы бы не вляпались!
– Кончай базар, Чигирь,– толкнул голосистого в бок тот же солдат.– Считай, что я был в дозоре. На, укуси меня!
– Дурак ты!
– Хватит скалиться,– сделал над собой усилие Мазур, которого короткая размолвка заставила густо покраснеть.– Надо выбираться. Чигирь в одном прав: кто они и сколько их мы не знаем, но их не может быть много. Десяток, от силы два. С-300 тяжелая штука, и его на плечах не потаскаешь. Даже если их несколько, они скорее всего простреливают улицу. Какой вывод? Их преимущества сведутся на нет, если мы засядем на одном месте. А через полчаса стемнеет так, что и собственного носа не увидишь. Тогда плюсы будут у нас.
– За полчаса они успеют накрыть нашу нору раз сто!
– Это если останемся высиживать эту нору. А если занять оборону в домике? Постройка старая, крепкая. До темноты там пересидеть можно, а дальше видно будет.
– Домик классный, а как внутрь попасть? С улицы зайти?
– Почти. Я подброшу пару дымовых шашек к входу. Они начнут простреливать дымное облако. Под этот шум вы проделаете дыру в стене где-нибудь поблизости. Пока они просекут, мы будем уже внутри.
– Дождь и ветер. Жидковато будет твое задымление,– поморщился Чигирь.– Они могут не клюнуть.
– Ветер дует как раз в нашу сторону. Если дым будет жидким у входа, через который мы не пойдем, меня не волнует! А если он поможет незаметно проделать дыру здесь, этого будет достаточно!– офицер был на грани срыва.– Но, может быть, у тебя, умник, есть план получше? Высказывайтесь, господа! Все! Раз уж у нас больше нет званий и дисциплины, давайте будем решать вопросы голосованием. Можно придумать, как сделать его тайным. Присоединяйтесь к обсуждению, ведь истина рождается в споре!
– Кончай и ты, Саня,– вмешался один из десантников.– Не время. Мы тебя поняли, и хватит. А Чигирь залепит свое вонючее дуло, пожалуйста, хотя бы на время. Проехали, а теперь вспоминайте, что мы по уши в дерьме!
Ольге показалось, что она стала нежеланной свидетельницей семейной сцены, которые не любят, обычно, демонстрировать гостям, но которые, увы, имеют место в любой семье.
– Исполнять!– рявкнул военный.
Он трижды выстрелил из одного из своих стволов, запрятанных на массивных ручищах и в механическом ранце за плечами, и в десяти метрах от них вспыхнули три костра с густыми клубами молочно-серого дыма. Загромыхали беспорядочные выстрелы, которые доносились отовсюду, и даже почва сотрясалась в такт им. Пули звонко ударяли о препятствия и порой со свистом шлепались совсем рядом. Женщина только успела подумать, что уже привыкла к запаху пороха, и даже находит его приятным, как ей в лицо ударила волна горячего воздуха, подталкиваемая раскатистым громом. Взрыв был так близко, что всколыхнул каждую клетку.