– Я так и не поблагодарил тебя за сегодня,– решился он, наконец, заметив, что глаза женщины опять затуманились отсутствующим взором.
Ольга оглянулась на полицейского и долго смотрела на него, словно пыталась вспомнить, о чем он может говорить, но выражение задумчивости так и не сошло с ее лица.
– Ты знаешь, я убила там человека или даже несколько человек,– спокойно ответила она и, увидев, что Серый собирается возразить, поспешила объясниться, выговаривая быстро слова и путаясь с интонацией.– Нет, нет, нет! Я не переживаю никаких серьезных потрясений! У меня нет стресса: я в полном порядке, насколько это возможно. Конечно, я впервые убила человека. И в моей жизни это не рядовое событие, но я спокойна. Хотя, скажи мне кто-нибудь заранее, что я убью ни в чем не повинного парня вот так запросто, а спустя пару часов буду спокойно ужинать, я бы не поверила! Человек на моем месте должен испытать что-то сильное, что-то сопоставимое с содеянным. Ведь это что-то значимое, правда? А где мои слезы, где истерика? Почему ничего не чувствую, как будто это меня убили!? Как будто это моя кровь брызгала во все стороны! Это моя голова развалилась, как спелый арбуз!
Ольга говорила громче и громче и, вдруг, разразилась смехом на свое неуклюжее сравнение, в котором, при всей его неуместности, обнаружила просто искрометный юмор, настолько глубокий, что смех сковал дыхание и комком застрял в горле. Не в силах сдержать хохот, одолевший ее, женщина легко отбилась от попытки напарника обнять ее за плечи. Вспышка неуправляемой радости разом угасла, увлекая в унылую прострацию так стремительно, что на лице от резкой смены выражения стянуло кожу.
– А ты! Ты-то что можешь сказать?!– набросилась она на эксперта.– Ты ведь убивал людей, а что можешь сказать? Что тут вообще можно говорить? Что стоит вся моя жизнь, все, о чем я мечтаю, о чем думаю?! А чего стоила жизнь того парня?! Вот именно, чего стоила его жизнь для него самого и для меня?!!
Последние слова утонули в рыданиях, сотрясавших ее хрупкое тело. А она все продолжала бормотать что-то нечленораздельное.
Серый молча обнял Ольгу за плечи, прижав ее лицо к своей груди. Он не пытался говорить с ней и утешать: это был ее внутренний диалог с собственной личностью, проходящей тяжелое испытание. Полицейский знал это наверняка, потому что ходил этим путем. А еще он знал, как много подобных диалогов ей предстоит со своей памятью, как много она захочет забыть.
Они сидели так вдвоем, в отдалении от освещенных участков периметра, и молчали. И именно в таком странном состоянии их нашел молодой, щеголеватого вида офицер, пригласив к советнику Титку, который разыскивал их, как оказалось, весь день.
* * * * *
В это же время на противоположном конце города за закатом наблюдала другая женщина. Она была значительно моложе, и многие мужчины нашли бы ее более привлекательной. Большие, темные глаза светились дерзким взглядом из-под прядей абсолютно черных волос, которые беспорядочно сплетались, обрамляя смуглое лицо и прикрывая лоб дразнящими острыми локонами, так выгодно контрастировавшими с ярко-красными поджатыми губками, в уголках которых постоянно играла расточающая высокомерие и кокетливость улыбка. Великолепные зовущие формы, подчеркнутые смелым декольте пикантной блузы и обтягивающей шелковой юбкой завершали облик очень заметной для любопытных мужских глаз женщины. Избалованная постоянным вниманием она была агрессивна и самоуверенна.
Сидя в одиночестве за столиком не слишком фешенебельной забегаловки, имевшей дурную славу, она была абсолютно спокойна. И нисколько не смущалась шумных мужских компаний за соседними столиками, которые время от времени оказывали ей пошловатые знаки внимания, бравируя друг перед другом туповатыми и нарочито громкими репликами с примитивными шутками. Хорошо зная подобную публику, Ирина, так звали женщину, игнорировала попытки остальных посетителей заведения увлечь ее разговором или завязать знакомство, полностью погрузившись в пучину собственных мыслей.
И хотя взгляд ее равнодушно следил за солнечным диском, который скользил за окном в разломе высотных зданий к линии горизонта, многократно отражаясь в уцелевших стеклах, она думала о другом, и перед глазами стояли совсем иные картины. Сегодня она пережила самый странный и самый необычный день в своей жизни.