Советник откинулся в кресле, демонстрируя тем самым полную завершенность речи, и закурил ароматную сигару, ожидая вопросов.
– Что успел рассказать Змей о прототипе?– поинтересовалась Ольга, давая Серому собраться с мыслями и успокоиться.
– Его не допрашивали,– резко заявил Титок, затянувшись клубами дыма.– Аэропорт контролируется регулярной армией, которая, не исключено, причастна к организации сети подпольных лабораторий. Мы не можем им доверять. О том, кто он на самом деле, знает лейтенант легионеров, доставивший Змея в тот госпиталь и четыре офицера моей личной охраны, которые все это время находятся у его больничной койки, исключая любые контакты с кем бы то ни било. Я, действительно, в отчаянии и не знаю, кому можно доверять, кому нет. Предполагается, что в сговоре участвуют военные нескольких развитых государств – скорее всего это их совместный проект. А если в деле замешана военная разведка, да еще несколько, нельзя полагаться даже на родного отца. Вы оба – случайные люди, пришли ниоткуда. Никто не мог учесть вас в своих планах, никто не мог вас прогнозировать и завербовать. Вы абсолютно «чистые» и достаточно хорошо подготовлены. Теперь-то о вас, похоже, известно всем, и вы такой же предмет охоты, как и сам прототип. Скажу откровенно, у вас мало шансов выжить, и один из них – это найти мне этого чертового мутанта! Я должен знать, что в нем особенного, и зачем он так всем нужен! Сделайте это для меня.
– Ну, ты и мразь,– неожиданно высказался Серый, чем напугал Ольгу, но ничуть не смутил советника.
– По хорошему, мне наплевать, что Вы обо мне думаете, господин Серый. Я много старше Вас и куда больше повидал. Ваши личные трагедии кажутся смешными перед лицом хаоса, который воцарился в городе, а гибель Ваших родных ничтожна по сравнению с сотнями тысяч смертей горожан. И, если Вы косвенно отвечаете за смерть близких, то на моей совести каждая загубленная жизнь. Вам даже не представить, каково это, жить с таким грузом. Каждый раз, когда в кабинет кто-то входит, я жду палача, съедая завтрак, готов быть отравленным – еще никто не умер на моем посту своей смертью. И каждый раз, когда засыпаю, вижу очень много лиц – Вам этого не понять. И судить меня тоже не Вам. Все, что требуется от вас – будьте рассудительны. Да, я втравил вас в плохую историю, но если это позволит избавить народ и весь мир от опасности, которую представляет этот прототип, я легко перешагну через ваши жизни. А моя, уж поверьте, давно дорогого не стоит: вполне вероятно, вам придется завершать миссию уже без моей поддержки.
Советник поднялся и пересел за шикарный массивный стол – начиналась официальная часть. Он извлек откуда-то из ящика две внушительные коробки и предложил их полицейским.
– В каждой по десять мобильных телефонов и разные игрушки от КОБ. После первого же использования телефона избавляйтесь от него. Со мной связываться не реже одного раза в сутки. После допроса Змея вы покинете периметр аэропорта и укроетесь в городе. Больше в периметры возвращаться не должны! Если что-то будет надо – звоните, и я организую с помощью вертолета посылку в любую часть города. На последок хочу предостеречь: вся ваша жизнь до мельчайших подробностей известна охотникам. По моим сведениям их порядка двух сотен, плюс двадцать мутантов с подпольной базы. Будьте предельно осторожны и внимательны. А главное, запомните: вы ищите прототип, чтобы уничтожить его и избавить людей от неизвестной угрозы. Всем остальным он нужен как новое оружие. А сейчас убирайтесь, и, надеюсь, больше не свидимся.
Старый советник отвернул кресло на пол оборота и включил на мониторе канал новостей. Полицейские молча встали и вышли из палаточного кабинета. Офицер, приведший их сюда, торопливо повел теперь к вертолетной площадке через окутанный осенней ночью лагерь в центр периметра.
Лагерь представлял собой крайне жалкое зрелище.
* * * * *
Ночь не принесла в город ни тишины, ни покоя.
Пьянящее чувство свободы или, скорее, безнаказанности заставляло горожан искать воплощения своим потребностям, столь долго сдерживаемым общественным порядком, который, наконец, рухнул. Вседозволенностью каждый распоряжался на свое усмотрение. Так как грабежи и мародерство уничтожили материальные ценности еще в первые часы беспорядков, а остатки продовольствия пока не грозили голодом, на улицу высыпали многочисленные философы и безумцы, трактователи сущего и спасители духовного. Они устраивали представления у пепелищ и разжигали ритуальные костры, являя миру свои откровения. Они кощунствовали и смело интерпретации религиозные каноны.