Валтонт с грустью посмотрел на аккуратную работу миловидной Акосты и испытал сильное желание сразу же ее пристрелить. Однажды она или подобная ей похоронят его аналогичным образом, если смерть не настигнет раньше, во время очередной акции.
*****
Ирина не понимала, что произошло между ней и странным парнем, которого она затащила к себе.
Беспорядки в городе, катастрофа и гибель стольких людей могут кого угодно вывести из себя, наложив отпечаток на психику, но что-то еще тогда подсказало, что безумие иного рода тяготило этого громадного и красивого чудака. Его глаза всегда оставались безучастными и спокойными, движения были отрывистыми и сдержанными, а сам он выглядел настолько неестественным, что, порой, вызывал затаенный ужас.
Но ужас перед чем?
Та постельная сцена, которую они учинили сразу по приходу к ней, представлялась грандиозным недоразумением. Она до сих пор не могла понять, что же он пытался сделать и какого результата добился, потому что практически ничего не помнила. Еще меньше она понимала, что делала сама: все происходило быстро и ненормально. Видимо, спиртное, поглощенное в забегаловке, дало своеобразный эффект по возвращении домой, но зато какой это был эффект!
Словно кто-то тянул ее за язык, Ирина, едва переступив порог, начала, рассказывать загадочному незнакомцу собственный взгляд на брак, на отношения между мужчиной и женщиной, на материнство как явление и таинство деторождения. Чем больше она говорила, тем больше ее несло. И только человек с расстроенной психикой мог выслушивать то, что изливали ее уста, подчиняясь неведомому наитию. Потом, под предлогом демонстрации собственного опыта, девушка заманила гостя в спальню, на чем ее воспоминания о первом совместном вечере обрывались, хотя, она могла поклясться, на этом все не закончилось.
Проснулась Ирина от криков телевизора. Ее ночной гость не ушел утром, как подобало джентльмену, а по-хозяйски расположился в большой комнате и с безучастным видом переключал телевизионные каналы.
– Кофе в постель, конечно, никто не принесет,– проворчала она и, с трудом поднявшись, направилась в ванную.– Господи, почему я чувствую себя так, будто десять танков по мне проехали, потом развернулись тоже на мне и проехали назад?
Прохладный душ в сырую погоду не может принести облегчения, а по традиции горячая вода в холодное утро из крана не течет – только прохладная.
Девушка вышла в большую комнату в дурном настроении и, закутавшись в плед, расположилась на диване у стены. Она поджала под себя замерзшие ноги и стала рассматривать гостя, силясь вспомнить, называл ли он свое имя.
– Привет,– наконец решилась она привлечь его внимание.
Парень повернулся к ней лицом и слишком неестественно улыбнулся:
– Доброе утро, Ира.
Девушка вздрогнула, потому что поняла, что впервые слышит этот голос.
– Вот уж не думала, что ты умеешь разговаривать.
– Это ирония,– заявил красавец, ощетинив безупречные зубы.
– Нет. Я думаю, это чудо. И, пожалуйста, перестань улыбаться: тебе сейчас не смешно, а улыбка – это явно не твое.
Он выполнил просьбу настолько буквально, что засмеялась Ирина:
– Боже мой, я уверена, что ты делаешь все это не специально. Ты ведь на самом деле какой-то недотепа.
Увидев, что ее слова ничуть не задели собеседника, девушка успокоилась:
– Расскажи, в чем твоя проблема?
– Ты хочешь принять участие в моей проблеме?
– Ни в коем случае, но мне интересно, что тебе мешает быть нормальным.
– Это очень неконкретный интерес.
– Послушай, а почему ты говоришь так странно: бу-бу-бу, бу-бу-бу. Монотонно, без интонаций?
– Я говорю неправильно?
– Да все ты делаешь правильно, только как неживой: и ходишь, и говоришь, и выглядишь, хотя это твое дело.