– А бумаги там всякие, накладные?
– Черт их разберет – военные. У них все ни как у людей.
Рох наконец отыскал ящик с патронами и, набив магазин, передернул затвор. Как только он снял оружие с предохранителя, включился прицел, и тоненький бледный лучик уперся в пол, нарисовав на нем ярко-красную точку.
– Я видел такое в кино,– взвился долговязый.– Круто! Пуля попадет прямо в эту точку. Вот это крутизна!
У Ворчуна перехватило дыхание, когда он заглянул в прицел и поводил стволом из стороны в сторону:
– Вот теперь силища! Теперь мы любому сможем задницу надрать. Давай бегом другие игрушки посмотрим!
Но особого приглашения не надо было, потому что Рох уже стаскивал сверху ящик подлиннее, возбужденно сверкая глазами.
*****
Полицейские впервые оказались в центре города после начала беспорядков, и им открылась страшная картина происшедших перемен. Они пренебрегли советом Титка, хотя и оставались предельно осторожными.
В разгромленных и выжженных магазинчиках и ресторанах едва угадывалась былая роскошь и монументальность престижной части города. Но, хотя следы погромов, сгоревшие автомобили и битое стекло под ногами стали новым украшением центральных проспектов, нигде не было видно мертвых тел. Серый предположил, что горожане сами убрали их, опасаясь вспышки эпидемий, кого-то захоронив, а кого-то просто сбросив в канализацию. Между тем, жизнь не остановилась и уже где-то успела войти в привычное русло. Бары и забегаловки были открыты, переполненные посетителями. Транспортная сеть города, предприятия и организации не работали, а потому наиболее смелые бездельники, устроив себе отпуск, бесцельно шатались по улицам и питейным заведениям.
Наибольшее столпотворение было возле Комаровского рынка и старого стадиона, где процветала меновая торговля, шумная и беспорядочная, но приближаться к таким очагам бурной деятельности эксперты не решились. Не имея точного адреса ночной перестрелки, они попытались обойти прилегающий квартал, но полуразрушенных зданий в округе было слишком много, чтобы определиться, а расспрашивать прохожих было небезопасно. Тем более что большинство людей пытались отсиживаться по квартирам, опасаясь уличного беспредела и банд подростков, которые были на удивление хорошо вооружены. Выстрелы звучали частенько, заставляя вздрагивать и осматриваться. Кроме стихийных центров торговли в городе было безлюдно, и полицейские чувствовали себя выставленными на показ.
Из кафе неподалеку доносилась музыка, и они направились туда.
– Я впервые за четыре дня слышу музыку,– призналась Ольга, когда они пристроились у переполненной стойки.
– Не расслабляйся,– предупредил Серый, оглядываясь на сомнительных посетителей, галдевших в пьяном угаре.
В подавляющем большинстве они были представлены захмелевшими крепкими мужиками с блестящими глазами и нецензурным жаргоном. Иные явно задирались друг с другом в поисках драки.
– Чего?– услышали эксперты бас обратившего на них внимание здоровяка-бармена.
– А разве не надо быть вежливым с клиентами,– цинично осведомился полицейский.
– Могу дать жалобную книгу,– не смутился хозяин.
– Лучше дай пару пива и горячих бутербродов к нему.
– Только пиво. Еды нет.
– Что, вообще ничего нет перекусить?
– Извини, не завезли сегодня,– широко улыбнулся бармен.
– Тогда пиво и еще два кофе.
– Мощное сочетание. А чем платить станешь?
– Слышал когда-нибудь про деньги?
– А ты на улицу выходил? Кому-нибудь там нужны деньги?
– И чего же ты хочешь?
– Неправильно. Это ты хочешь пиво, а у меня оно есть. И кофе я пока еще настоящий варю. Валюта, может, какая никакая есть, украшение ценное?
Серый был явно озадачен таким оборотом. Потом, сообразив, вынул из кармана запасную обойму и выдавил три патрона на стойку. Здоровяк посмотрел на капсюль и, прочитав маркировку, наклонился к полицейскому:
– Если отдашь всю обойму вместе с магазином, я добавлю еще шесть пива и четыре банки тушенки с батоном.