Точнее, можно, но Изумрудка не дала ему приступить к работе, пока он не успокоился. И всё же он загрузил программу для вывода человека из анабиоза в их экспериментальный компьютер уже этим вечером. Сразу, как это случилось, монитор погас, и компьютер вошёл в режим внутренних работ. Запустить систему по новой, не удалось — экспериментальная программа открываться отказывалась, монитор выдавал только цифирную абракадабру, и даже Изумрудка разводила руками, глядя на эту галиматью.
Пришлось оставить всё, как есть и надеяться на то, что гудящий, как сонный улей, системный блок, скрывает усиленную и тонкую работу гения, проникшего туда, куда невозможно заглянуть даже самим создателям цифрового мира.
Межпространственный вневременной скачок дело не шуточное, и к нему надо готовиться. Все системы корабля были проверены и перепроверены, всё функционировало нормально. Теперь требовалось пройти ряд процедур медицинского толка, так-как нагрузка на организм будет неслабая.
Пилот был не в идеальном состоянии. Видимо сказались переживания последнего времени. Медицинский робот назначил курс ускоренной терапии за неделю до расчётного времени, а за двое суток Ал попрощался с Изумрудкой.
Время её исчезновения приходилось как раз на этот период, а вот возродиться ей предстояло уже по ту сторону прыжка. А когда это случиться, сразу или через какое-то время, зависело от него. Он собирался запустить синтезирующее устройство, как только сможет до него доползти. Но, человек, как известно, предполагает…
В назначенное время он, вымытый до стерильности, голодный, одетый в скафандр и наколотый предохранительными стимуляторами, лежал в перегрузочном кресле, как космонавт старого времени, едва отрывающийся от земли в ракете примитивной конструкции. (Примитивной, по сравнению с современной техникой.)
Прямо перед ним светилась и мигала панель приборов. Дань традиции! Компьютер выводил изображение любого из них на внутреннюю поверхность стекла гермошлема, а так же, делал голосовые сообщения то приятным ободряющим, то встревоженным женским голосом, в зависимости от характера самого сообщения.
Сейчас его роль казалась статичной, но на самом деле от его решения зависело продолжить полёт или повернуть назад, пока не была пройдена точка невозвращения. Поверх панели приборов располагался широкий монитор с изображением звёздного неба расчерченного сеткой. Место прыжка было бы невидимо глазом, ведь оно являлось расчётным, но на сетке этот квадрат выделялся ярче остальных, и он приближался, противоестественно раздвигая остальные и нарушая пропорции. И чем больше были эти квадратные ворота, тем муторнее ему становилось.
Внезапно напала страшная сонливость. Вроде бы внешне было всё в порядке, но веки вдруг стали тяжёлыми, сердце словно замедлило свой темп, и по всему телу разлилась неприятная вялость.
«Состояние здоровья пилота нестабильно! — сообщил встревоженный машинный голос. — Наблюдается резкое снижение давления. Работа сердца понижена, мозговая активность приближается к пограничной отметке!»
— Запрашиваю стабилизирующие препараты, — сказал он, и сам удивился своему голосу, прозвучавшему глухо и напряжённо.
«Рекомендуется отклонить манёвр!» — посоветовал компьютер.
— Продолжать выполнение манёвра! — рыкнул пилот, словно разговаривал с нерадивым подчинённым. — Требую стабилизирующие препараты!
«Внимание, применение стабилизирующих препаратов!» — сообщил компьютер, и Ал почувствовал уколы под лопатку в бедро и в плечо.
Сразу стало легче, сонливость пропала, голова прояснилась, исчезла противная вялость, и даже захотелось встать из перегрузочного кресла, чтобы немного размяться.
«Ввиду нестабильного состояния здоровья пилота, рекомендуется отменить манёвр!» — снова заявил дурацкий компьютер.
— Продолжать выполнение манёвра! — почти крикнул пилот, потом сделал над собой усилие и произнёс спокойно:
— Произвести дополнительную оперативную диагностику состояния здоровья пилота.
Это была мини-диспансеризация. Скафандр, если надо, работал, как медицинский робот и мог подлечить с помощью инъекций, массажа и даже искусственного дыхания. Но Ал всё ещё надеялся, что этого не потребуется.
«Состояние здоровья пилота нестабильно, — сообщил зануда-компьютер. — Наблюдаются скачки давления на фоне превышения нормы сахара в крови…»
— Прекратить сообщение! — буркнул он, потому что не хотел ещё раз слушать рекомендации по поводу отклонения манёвра скачка, ради которого столько всего было сделано.