«Моя сестра действительно его любила?» — я чуть ли не вслух произнесла эти слова, но вовремя опомнилась. «Любила» — какое громкое слово. Нравился ли он ей? Или ей нравился его джип и те деньги, что он ей, наверняка, давал… Да, как бы мне ни хотелось оправдать сестру и помнить в ней только лучшее, от правды всё равно не уйдешь.
Однако к насущному. Нельзя же ехать всю дорогу молча — до моего дома достаточно далеко. Тем более после такого откровенного его рассказа. Он мог бы и не делиться со мной этой личной историей, с одной стороны. Но с другой — я её сестра. Но, опять же, с третьей стороны, моя сестра — всего лишь замена той, которую он действительно любил. Как-то это всё слишком сложно! Мне нужно меньше думать, а то так и с ума сойти не долго.
— О чем ты так сосредоточенно думаешь? — насмешливо осведомился он, не отрывая взгляда от дороги. — Надеюсь, о завтрашнем уроке биологии.
Да уж, судя по всему, лицо мое во время праздных размышлений о его намерениях и впрямь выражало нечто, напоминающее о естественном отборе и формировании основы сознания у человекоподобных обезьян. Отлично. Отговорюсь без изысков.
— Вы весьма проницательны, — наконец, изрекаю я.
— Ты точно не хочешь ни о чем спросить? — почти серьёзно интересуется он.
Я мотаю головой. А что остается? Все приходящие в голову вопросы слишком неуместны.
— В самом деле? — делано удивляется он. — Не хочешь даже узнать, куда я тебя везу?
— Домой, — бурчу я, насупившись, как старуха. Надоел со своими шутками.
— К тебе или ко мне? — произносит он приевшуюся фразу из комедий разряда «ниже пояса». Даже отвечать не буду. — Нет, не всё так просто. Есть места поинтересней, — он сально улыбается, поддавая газу.
— Например? — почти раздраженно спрашиваю я, понимая, куда он клонит. Мне не слишком нравится, когда со мной скользко шутят. Особенно, когда это делает мой директор. Особенно, когда он везет меня куда-то в своей машине, а за окном — лес.
— Заброшенные дома, гостиницы… Вот этот лес… — он указывает свободной рукой на заснеженный лесной массив, тянущийся за окном.
— Как Вы ещё в школе работаете со своими садистскими наклонностями, я не понимаю… — обреченно протягиваю я, непростительно пренебрегая правилами субординации. И безопасности. Всё-таки он наводит на меня если не ужас, то неясный трепет уж точно.
— Нет, ну причем же здесь садизм? — снова скалится он. — Сколько тебе лет? 18? 17? Короче, ты уже взрослая, а у взрослых, знаешь, всё происходит по обоюдному согласию. Ведь так?
Мне становится не по себе. Настолько не по себе, что я готова разбить окно и кинуться из него прямо на проезжую часть, лишь бы не находиться с ним в одной машине. Не знаю даже, что смущает меня больше: то, что это говорит мне ровесник моего отца или то, что это мой директор. В любом случае, мне это жутко не нравится. Машина, тем временем, окончательно въехала в черту города, вокруг лишь жилые кварталы. Теперь, если что, можно и кричать.
— Эй, ну чего ты молчишь? — чуть ли не обижено произносит он, таким тоном, будто мы закадычные друзья. — Ты же знаешь, как это происходит, правда? Молодежь нынче такая образованная!
— Не понимаю о чем Вы, — сквозь зубы выдавливаю я, отворачиваясь к окну.
— Да брось! Не думаю, что ты соображаешь хуже, чем твоя сестра, — бросил он, недобро улыбнувшись. — Ты ведь не девственница?
Лицо залила краска. Дыхание перехватило. Вот теперь, когда он говорит прямо, а не пространно, я, кажется, испугалась по-настоящему. Что бы мы с Мишей ни делали – мы никогда не вели подобные разговоры. Они какие-то… мерзкие.
— Остановите машину, — говорю я твердо, но получается совсем тихо. Какой-то беспомощный шепот.
— Ладно, — он пожимает плечами и неожиданно быстро сворачивает на обочину. — Я же не насильник какой-нибудь, — заключает он.
Едва машина остановилась, я буквально выпрыгнула из неё и побежала наудачу сквозь начавшийся снегопад подальше отсюда. Успокоиться мне удалось лишь тогда, когда я достигла дома и заперла дверь в квартиру. Я перевела дух и сползла на пол. Родители были на работе, но это даже к лучшему. Смогла бы я сейчас адекватно объяснить, почему меня трясет?
Это всё похоже на абсурдный сон. Это неправдоподобно, неправильно. Привыкнув жить в скорлупе, отгородившись ото всего вокруг, я была очень задета этим происшествием. Или лучше сказать — чередой происшествий?
Раньше, что бы ни происходило вокруг, это проходило как-то мимо меня. Я убеждала, что меня это не касается и жила дальше спокойно. Но теперь-то это уж точно касается лично меня и никого другого! И что делать? Я уже и забыла, как разбираться с проблемами. Да и в конце концов — что я могу? Конечно, на ум сразу пришло, что необходимо рассказать родителям, администрации школы, Районо… Поднять на уши общественность, чтобы его сняли с должности, чтобы и другие были в безопасности… Чтобы… Нет, ну это просто в голове не укладывается. Я привыкла с первого класса, что у нас самая обычная школа и иначе быть не может. А это ведь ни в какие рамки… Какой скандал поднимется — страшно представить! Но, если подумать, поверят ли мне?
В самом деле: раньше директор ни в чем подобном замечен не был (судя по тому, что скандалов в школе не было), он у всех на хорошем счету… Не посмотрят ли на меня, как на сумасшедшую? Ведь и доказательств у меня нет… Дотрагивался ли он до меня? Нет. Принуждал к чему-то? Нет. Угрожал? Нет! Только подвозил на своей машине и говорил какие-то отвратительные вещи… Это не основание для обвинения, но…
Но как мне завтра появиться на уроке биологии?!