— Эти придурки из Районо просто неимоверно бесят! — он провел рукой по волосам, затем пристально посмотрел на меня. — Ах, мы прервались. Низовцева, выходи к доске, — он распахнул дверь в спальню и жестом пригласил меня, многозначительно улыбаясь.
Когда я вышла из душа, было уже восемь. Директора я обнаружила за тем же письменным столом, над кипой бумаг с несчастным видом.
— Родители будут волноваться, да и вставать рано. Я пойду, — сказала я так, будто он меня останавливал. Он лишь молча кивнул.
Проводив меня в прихожую, перед тем как открыть дверь, он прижал меня к стене и, мягко обхватил руками моё лицо, ещё раз крепко поцеловал.
— Ну скажи же, наконец, что Кавелин так не умеет, — проговорил он, отстранившись.
— Почему каждый раз, когда я здесь бываю, мы говорим о нём? — вскинулась я. — Может, его самого пригласите уже вместо меня?
— Мальчики нравятся мне намного меньше девочек, — пожал плечами директор.
На этом мы разошлись.
Я брела по тёмной улице, под разыгрывающимся снегопадом, а в голосе всё крутились те странные слова на фотографии: «Если хочешь меня послушаться…». Что бы это значило? Это моя сестра написала? Этот почерк… На крючковатый директорский не похож. «Встреть смерть, а если подскажут обстоятельства, и приблизь её…». Мда, Неля посылала меня выведать о нем побольше, однако, прибавилось лишь загадок.
Погруженная в свои мысли, я не заметила прохожего, и мы столкнулись. Пролепетав «извините» и подняв глаза, я обнаружила перед собой молодую женщину, пальто на ней как-то странно сборилось, и она держалась за живот. «Ничего» проговорила она и пошла дальше. «Наверно, она беременна» — пронеслось у меня в мыслях. Я не придала этому значения, но через несколько шагов встала, как вкопанная. Господи, ну почему я никогда ни о чем не думаю заранее?!
Я лихорадочно начала прокручивать в памяти все наши прошлые встречи и, конечно, пришла к неутешительному выводу. Немудрено, что семнадцатилетняя девчонка и подумать забывает про контрацепцию, но взрослый-то мужчина куда смотрел? Я опрометью бросилась в ближайшую аптеку. Уставившись в витрину с «теми самыми штуками», я призадумалась. Тест? Нет, даже знать ничего не хочу. Помявшись у кассы, я всё же решила взять противозачаточные таблетки. Конечно, это не лучшее решение, принимать их нужно было и раньше, но всё же… На будущее? Просто так будет мне спокойнее.
Придя домой, я в полузабытьи умылась и, даже не поужинав, свалилась в кровать. Готова поклясться, что сквозь сон слышала, как разрывался мой телефон от звонков обеспокоенной Нели. Но у меня сил не было поднять трубку. И отчего я так устала?
Просидев в понедельник все уроки с видом похмельного зомби, пугая этим Мишу и остальных одноклассников, я мечтала хотя бы к довершению, не встретить директора. Повезло. Он не появлялся в поле моего зрения. День можно было бы считать удачным, если бы не то, что случилось вечером.
Собственно, ничто не предвещало беды, но по озадаченному лицу мамы, вошедшей в мою комнату, я быстро поняла — что-то не так. Причем, мне и на ум прийти не могло, что именно.
— Полина, ты ничего не хочешь мне сказать? — дрогнувшим голосом начала она.
Я лихорадочно соображала, в чем просчет. Но ответ был так очевиден, что мой мозг просто отказывался его воспринимать.
— А в чём дело? — наконец выдавила я, стараясь выглядеть как можно более непринужденно.
— Я нашла у тебя таблетки… — понизив голос, проговорила мама.
Таблетки? Какие таблетки? О чем она? Ох, стоп… Те самые таблетки. Мне резко поплохело. Ну как можно было бросить их на самом видном месте?! Моя чёртова недальновидность. Интересно и что она теперь обо мне думает? Кажется, вот мы и приблизились к новой главе «как твоя сестра». Как же зря она нахваливала мою рассудительность несколько дней назад!
— Так что ты скажешь? — тон её был требователен.
— Ничего, — тупо провозгласила я, не имея понятия, что ещё можно сказать. В самом деле, не рассказывать же ей правду, да?
— Ничего?! Полина, очнись, тебе семнадцать лет, ты ещё школьница и вдруг я узнаю такое, да ещё и не от тебя, а случайно! Ты считаешь это нормально?!
Пожимаю плечами. Ненормально, нет. Но если я начну рассказывать об этом, будет ещё ненормальней, это уж точно.
— Молчишь. Ты всё решила для себя, ясно! — мама в расстройстве всплеснула руками. — Что ж, в этом есть и моя вина. Видимо, хорошая мать из меня не получается ни при каком раскладе. Скажи хотя бы, кто он?
Ну что за издевательство? Сказать, что она его не знает? Не будет ли хуже? Да и просто молчать — не выход… Но не успеваю я открыть рта, как вдруг слышу робкий голос мамы: