— Что ж, в таком случае, моя доля довольно печальна и выбора у меня нет. Придётся подчиниться, — всё так же насмешливо говорил он, открывая дверь.
Я вышла из машины, и меня обдало просто ледяным ветром. Ещё не закрыв дверь, я посмотрела на директора. Он улыбался. Глумливо и удовлетворенно, совсем не смущенно или виновато. Что за чёрт?
— Не опаздывай завтра. Первый урок — мой, — строго сказал он, не переставая насмешливо скалиться.
Я захлопнула дверь. Машина тотчас отъехала. Я стояла во дворе, и редкие снежинки падали на моё лицо, мгновенно тая на пылавших щеках. Кажется, я не могла оторвать взгляда от темноты, которая поглотила чёрный джип.
Ну и что это было?
Следы на снегу
Так что это всё-таки было? За ночь, проведённую без сна, ответа на этот вопрос я так и не отыскала. Но случай этот был явно выходящий за рамки и до ужаса неправдоподобный. К утру я уже начала сомневаться в реальности произошедшего. Но биология — первый урок… Всё должно разрешиться? Или ещё больше запутаться.
Перед тем, как зайти в класс, я предусмотрительно осведомилась у одноклассников, не здесь ли директор. Нет. И то хорошо. Честно сказать, я не представляла, как буду смотреть на него сегодня, а он на меня. На его месте я бы залилась краской и выбежала бы к чертям из школы. Хотя, о чём это я? На такие действия я была готова и на своём собственном месте. Ведь мне было до ужаса стыдно. Почему? Никаких предосудительных поступков я, кажется, не совершала, но чувство какого-то неимоверного стыда меня всё равно не покидало.
— Ты чего? — глухо спросил Миша, мрачно уставившись на меня, когда я опустилась на стул рядом с ним.
— Что? — как-то неожиданно нервно воскликнула я. — Сижу здесь, если ты не забыл, — ответила я, взяв себя в руки и пытаясь не вызывать подозрений. Плоховато получалось. Со стороны я, должно быть, походила на незадачливого убийцу-новичка, пытающегося разрядить обстановку, заслоняя собой шкаф со свежим трупом.
Миша посмотрел на меня всего секунду и, пожав плечами, напустил свой обычный безразличный вид. Кого-то такое поведение парней бесит, но мне оно даже нравилось. В этом было определённое удобство, как по мне. После поцелуев в его постели он смотрел точно так же. Или, вернее сказать, вообще почти не смотрел на меня. Как и я на него. В конце концов, кем мы были друг для друга, если не грелками? А грелки ничего от тебя не требуют после того, как подарили своё тепло.
Я разложила вещи на парте и села, тупо уставившись в одну точку. Это единственный возможный приём, чтобы выжить в школе, когда не хочешь, чтобы окружение тебя доставало. Зашорься и не обращай внимания на происходящее вокруг — здоровей будешь.
Моя «бесконечность до» пролетела слишком быстро. Прозвенел звонок. Через пару минут, как всегда с опозданием, в класс вошел он. Все встали. Я не могла поднять глаз и взглянуть на него. Однако он вёл урок, как и в любой другой день. Спокойно и размеренно объяснял новую тему, чётко диктовал термины, даже шутил, сравнивая учеников с амёбами. Такое его поведение заставило меня расслабиться. Мне казалось, что вчерашний вечер — бред, мною же выдуманный, так уж непринужденно и повседневно он себя вёл. Я даже отважилась взглянуть на него — такой же, как обычно. На меня даже и не смотрит. К концу урока я совершенно успокоилась и уже смеялась над собой. Подумать только, какая я глупая, раз так нервничала.
Но праздновать победу над страхами было рановато. После звонка я как бы невзначай взглянула на него, чтобы в последний раз удостовериться в своей ошибке. И как раз в этот момент он пристально посмотрел на меня и, поймав мой взгляд, жестом подозвал к себе. У меня руки похолодели.
Я подошла к его столу и стала ожидать развязки. Он не начал говорить, пока все до единого не покинули класс. Буквально за несколько мгновений в голове пронеслась куча мыслей, и, когда он повернулся ко мне, я почему-то была абсолютно уверена, что сейчас услышу извинения. Он будет оправдывать своё вчерашнее поведение, неподобающее директору школы. Будет просить всё забыть и не держать на него зла. Может, даже пятёрку в полугодии предложит. Я была расположена услышать именно эти слова, готова была с языка их снять, но он молчал. Это меня и удивило. Прежде я смотрела в пол, теперь же уставилась на него. Он смотрел на меня. Нет, разглядывал. Мы снова встретились взглядами. Мне эта неопределённость порядком надоела, и я не отвела глаз. Вопросительно глядя на него, я чуть ли не скрестила руки на груди. Но он, наконец, заговорил.
— Вы не очень-то похожи, — как бы с досадой протянул он. — И по характеру совсем разные.