Они пошли. Фиц-Джеймс был смел,
Как я сказать уже успел,
Но было все ж не по себе
Ему, хоть он привык к борьбе.
Вокруг утесы и кусты
Казались мирны и пусты,
Но стоило вождю мигнуть,
Как копья, оборвав их путь,
Пронзили бы пришельцу грудь.
Тайком глазами он искал
Незримых стражей этих скал,
И что-то в вереске густом
Копьем казалось и щитом,
А крик зуйка напоминал
Условный боевой сигнал,
И все не мог Фиц-Джеймс в пути
Свободно дух перевести.
Но вот открылся ровный луг.
Ни леса, ни кустов вокруг,
Откуда прянуть бы могла
Неумолимая стрела.
12
Вождь шел и путь торил врагу.
И вот они на берегу.
Дочь трех озер, издалека
Струится быстрая река
И гонит за волной волну.
Ее теченья в старину
Достигли римские орлы,
Здесь Рим воздвиг свои валы.
Тут вождь, храня суровый вид,
Бросает наземь круглый щит
И так пришельцу говорит:
"Да, грозен наш могучий клан,
И чужд ему любой обман.
Зовут разбойником меня,
Мой меч карающий кляня.
Я - страшный, кровожадный гэл,
Но посмотри - ты жив и цел.
Тебе защитой наша честь.
Теперь мою испробуй месть.
Я здесь один перед тобой,
И будет равным смертный бой.
Вот Койлантогл, священный брод.
Теперь увидим, чья возьмет".
13
Фиц-Джеймс ответил: "Я готов.
В бою не тратят лишних слов,
Но смерть твоя мне не нужна,
И ссора - не моя вина.
Ты жизнь мою сегодня спас,
И это примиряет нас.
Довольно крови, войн и бед.
Согласен ты?" - "Нет, путник, нет!
На эти горные хребты
Нас гонят саксы - значит, ты.
Я твердо верю, что пророк
Недаром нас предостерег:
"В сраженье одолеет тот,
Кто первым кровь врага прольет".
"Сбылись, сбылись его слова!
Вон перекопана трава:
Коварный Мэрдок там зарыт.
Он мною был вчера убит.
То указание тебе:
Не мне покорствуй, а судьбе.
Поедем в Стерлинг ко двору.
Король не вовсе глух к добру.
Но если ты, потрясший трон,
Не будешь королем прощен,
То - я клянусь мечом моим
Вернешься цел и невредим,
Как прежде, властвовать в горах,
Своим врагам внушая страх".
14
Но Родрик на врага взглянул,
И взгляд, как молния, сверкнул:
"Простого воина убив,
Ты стал не в меру горделив!
Но я не уступлю в борьбе
Ни людям, ни самой судьбе.
Тебе я жажду отомстить.
Готовься к бою! Может быть,
Ты только в замке на коврах
Не знаешь, что такое страх,
Таскаешь локон на груди,
А в битвах вечно позади?
Великий воин, пощади!"
"Благодарю за эту речь.
Бодрее дух - острее меч.
Я локон, нежный знак любви,
Готов омыть в твоей крови.
Прощай, затишье! Здравствуй, бой!
Но ты не думай, что с тобой,
Пока мы шли за шагом шаг,
Я поступить не мог как враг.
Пусть я в горах ни здесь, ни там
Стрелков не прятал по кустам,
Но посмотри на этот рог:
Он ярость тысяч вызвать мог,
Лишь протруби я невзначай.
Ты хочешь крови? Получай!"
Тогда по правилам войны
Они отбросили ножны,
И каждый, посмотрев вокруг
На солнце, воду, лес и луг,
Дал ярости себя увлечь.
И меч ударился о меч.
15
Напрасно Родрик бросил щит,
Что бычьей кожей был покрыт
И часто Родрика спасал,
Как верный, преданный вассал.
Фиц-Джеймс был опытен и смел,
Мечом искусно он владел,
И стал сам меч ему щитом
В бою суровом и крутом.
Рука у Родрика сильней,
Зато искусства меньше в ней.
При каждой схватке вновь и вновь
Меч сакса пил живую кровь,
И грозно лег кровавый след
Через широкий горский плед.
Слабея, хоть как прежде смел,
Дождем удары сыпал гэл.
Но, атакованный вождем,
Как крыша замка под дождем,
Не уступал искусный враг,
Неуязвимый для атак.
Фиц-Джеймс мгновенье улучил,
Он увернулся, подскочил,
Меч выбил у врага из рук,
И гордый вождь упал на луг.
18
"Сдавайся! Меч остер, как нож,
Клянусь всевышним, ты умрешь!"
"Проклятье твоему мечу!
Просить пощады не хочу!"
Как на охотника змея,
Как волк на запахи жилья,
Как рысь оленю на рога,
Так Родрик прыгнул на врага
И, хоть наткнулся на клинок,
На землю рыцаря увлек.
Фиц-Джеймс! Объятье разорви!
То руки смерти - не любви!
Такой отчаянный обхват
Погнул бы и железо лат.
Вождь наверху, Фиц-Джеймс под ним
Сплелись объятием одним.
Вождь ищет горло, давит грудь,
Фиц-Джеймсу не дает вздохнуть.
Рукой провел он по челу
Кровь отереть, рассеять мглу,
Еще сильнее горло сжал
И над врагом занес кинжал.
Но ярость боя, гневный пыл
Вождя совсем лишили сил,
Теперь игры смертельной ход
Уже ничто не повернет.
Кинжал сверкнул в последний раз,
Но мутный взор уже погас.
Удар! И в вереск с вышины
Кинжал вонзился, как в ножны.
Тогда пришел в себя второй