— Думаю, сегодня ночью вы не умрете, Тала ап Гриффин. У меня другие планы относительно вас — вы мне нужны, чтобы уладить ссору между Уэссексом и датскими территориями.
Тала вцепилась ногтями ему в предплечья, царапая золотые защитные браслеты.
— Вам не удастся использовать меня! — яростно воскликнула она.
Эдону хотелось поцеловать ее, но он знал, что если покорит Талу силой, то не испытает удовольствия. К тому же наверняка она укусит его. Поэтому он наклонил голову к ее оголенной шее и облизал горячую кожу. Затем легонько стал покусывать мочку уха. Тала прерывисто дышала, и эрлу это понравилось.
— Пожалуйста, слезьте с меня, — позабыв о гордости, попросила она, так как он прижал ее спиной к краю жесткой кровати. — Мне больно.
— Раздвиньте ноги, и будет не так больно, — нарочито растягивая слова, произнес Эдон. Он был увлечен тем, что водил подбородком по ее нежной и гладкой груди.
У Талы дрожь пробежала по позвоночнику, когда горячие, влажные губы Эдона сомкнулись у нее на соске.
— Нет! — Тала резко откинула голову назад и снова попыталась высвободиться.
Оттого что она согнула в коленях ноги, легче ей не стало. Наоборот, это придало большую интимность ее положению.
— Викинг, уж не собираетесь ли вы взять меня силой? Вся Мерсия поднимется против вас и отомстит за мое бесчестье.
Эдон, ничего на это не ответив, продолжал ласкать ее грудь. Наконец, заглянув в прищуренные злые глаза, он сказал:
— То, что когда-то было Мерсией, обречено на мир, Тала ап Гриффин, а вы — разменная монета, которой король Альфред расплачивается с датчанами. Ни один человек не оспорит мои права на вас, так как два короля скрепили печатью мирный договор. А вы подчинитесь их воле… и моей.
Он целовал ее, а она осыпала его градом проклятий, призывая своих богов отомстить за нее и убить его. Но гром небесный не грянул, и ни один дух — ревнитель целомудрия не встал на ее защиту.
Действия Эдона оказались небесполезны. Извиваясь под ним, Тала невольно застонала — его интимные прикосновения доставили ей удовольствие. Значит, она не может совладать с собственным желанием, отметил про себя Эдон, это хорошо, она не осталась равнодушной к его ласкам.
— Что же вы перестали браниться? Едкое замечание Эдона заставило Талу посмотреть на него. Он позволил себе с ней немыслимые вольности и гордился собой, как павлин.
Сердце у Талы бешено стучало в груди. Она облизала сухие губы и, стараясь не показать, как ей страшно, спросила:
— Вам нравится издеваться надо мной?
— Мне нравится забавляться с вами. Что дальше, принцесса? Отнести вас к утесу и приковать цепями над каменоломней? Требовать у короля выкуп за вас? Или ждать, когда смелые рыцари Уэссекса прибудут обезглавить дракона и спасти вас?
— Это нелепо. Я заклинаю вас отпустить меня.
— Сначала пообещайте, что станете вести себя в моем доме пристойно, как подобает знатной даме.
— Я не буду давать пустых обещаний!
— Риг! — крикнул эрл.
Воин тут же появился в приоткрытой двери.
— К вашим услугам, милорд.
— Принеси два кожаных шнурка и тряпку, чтобы заткнуть рот этой женщине. Я устал от ее брани.
Тала выдернула правую руку и попыталась дать эрлу пощечину. Эдон с силой прижал ее руку к кровати, при этом больно вывернув ей кисть, чтобы доказать тщетность борьбы с ним. Затем, став вдруг серьезным, спросил:
— Почему с вами не пришел мальчик?
— Потому что я отослала его домой.
— Где же ваш дом?
— На его месте вы воздвигли свой замок. Вернулся Риг и бросил на покрывало длинные куски материи и два шнурка из сыромятной кожи.
Тала посмотрела на Эдона, и сердце у нее упало — по выражению его лица она поняла, что с играми покончено и над ней нависла настоящая угроза.
— Вы не посмеете связать меня!
— Посмею. Вас нельзя оставлять без присмотра. Племянница грозится разрезать вас на семь частей и запечатать вашу душу в кувшине. Мой король хочет окрестить вас, а ваш — срочно выдать замуж. Я же, принцесса, всего лишь хочу помочиться, а в теперешнем положении не могу этого сделать.
— Клянусь Ану[17], вы — осел. Идите во двор и помочитесь, викинг.
— Слушаюсь.
Тала больше не сопротивлялась. Эрл запихал тряпку ей в рот, а концы обвязал вокруг лица. Перевернув Талу на живот, он крепко связал ей руки на спине. Удовлетворенный, он смачно шлепнул ее по заду и встал, приказав волкодаву сторожить пленницу.
Бешенство уступало место изнеможению, Талу начала одолевать дрема. Куда подевался викинг, она не знала. Кругом было тихо, голоса в зале звучали приглушенно. Волкодав то ходил кругами, стуча когтями по полу, то подвывал. Тала находилась в не меньшем смятении, чем собака. Ей необходимо добраться до дома, иначе Венн заболеет от волнения. Если же Венн проговорится, куда ушла сестра, то Стаффорд поднимет охрану и ринется в атаку на холм.