— Ну, раз так… — Риг успокоился. Ведь Эдон мог один справиться с десятком таких старичков, как Селвин.
Они тут же сели на коней, чтобы попасть в условленное место к назначенному времени. Дуб Оффы оказался тем самым огромным деревом, которое они проезжали на последнем отрезке пути к Варвику. Эдон выехал один из сожженной деревни Вуттон. Сарина бежала вприпрыжку рядом с Титаном.
Бросив взгляд на своих воинов, спрятавшихся в буковом лесу, Тала въехала на Фосскую дорогу. Никто не услышит, о чем она говорит с датчанином, но в случае надобности помощь будет рядом. Дымящаяся деревня находилась на пригорке, а дорога круто спускалась вниз, поэтому Тале было хорошо видно, как эрл проехал мимо тлеющих хижин.
Подъехав к дубу Оффы, Тала покрепче натянула поводья. Ариэль шарахнулась в сторону, испуганно вскинув голову. Тала заметила, какое у викинга хмурое лицо, и ей сделалось страшно. Она сжала поводья, стиснула зубы и приказала себе не трусить.
— Не подходите ближе, викинг, — крикнула она, — а то из-за вашей волчихи у меня понесет лошадь.
— Вы боитесь волчиху, принцесса Лима, или меня? — Эдон остановил Титана и щелкнул пальцами, сделав знак Сарине. Та села.
Их разделяли тридцать футов. Тала вздохнула с облегчением и погладила Ариэль по холке, успокаивая лошадь.
— Я боюсь вас обоих, — ответила она, вспомнив его горячие губы на своем теле. Она покраснела и твердо решила сегодня вечером говорить только о делах: о землях, своем народе и о вире, причитающейся ей.
Эдон оглядел широкую крону дерева, а Сарина внимательно уставилась на рощицу около высохшего устья реки, и он понял, что там, в сотне ярдов[20] от них, прячется охрана принцессы.
— Вам нечего бояться. Давайте встретимся на середине дороги, чтобы можно было разговаривать без крика! — предложил Эдон и медленно поехал навстречу Тале, не сводя глаз с ее лица.
Волосы принцессы были аккуратно уложены под сеткой, а лучи заходящего солнца превратили их в огненную корону. Сетку стягивал обруч чеканного золота — знак высокого сана. Зато вместо ожерелья на шее Талы белела полоска незагорелой кожи.
Лошади встретились нос к носу на древней дороге, и Эдон любезно поклонился:
— Добрый вечер, миледи.
— Добрый вечер, милорд, — в тон ему ответила Тала, обученная учтивости при королевских дворах. — Вы очень быстры.
— Разве найдется мужчина, который станет откладывать встречу с вами? Чем могу служить?
— Я хотела поблагодарить вас за то, что освободили моих людей. Вы действуете мгновенно, если это отвечает вашим целям.
— Моим целям? Я сообщил вам волю королей: граница между королевствами должна стать надежной, и чем скорее, тем лучше.
— Она станет надежной тогда, когда вы уйдете из Лима.
— Значит, предмет обсуждения — наше проникновение? — вкрадчиво спросил Эдон.
— Не думаю, что в этом вопросе мы найдем согласие. — Тала гордо вскинула голову и храбро встретила его взгляд. Удивительные все же у него глаза! Такие темно-голубые, что в тени дуба кажутся почти черными. — Я не стану оспаривать ваше право на Варвикский холм. Но Лим мой, и лес тоже. Вуттон лежит в пепле, а вы дали слово, что пожаров больше не будет.
— Да, это так, принцесса. Я сожалею о случившемся и рад, что вы не пострадали от огня, — искренне произнес Эдон. — Я очень обеспокоился, когда мне сообщили о пожаре. Вы дали мне понять, что находитесь на попечении Врен из Вуттона.
Кажется, эрл поверил, что она обитает у Старой Врен. Пускай. Лишь бы не узнал правду: у нее с сестрами и братом больше нет места, которое они могут считать своим домом.
— Позвольте пригласить вас в замок, принцесса. Там мы спокойно обсудим мои планы относительно Варвика и Лима. Я докажу вам, что наши люди смогут жить в мире.
— В ваши планы входит бракосочетание? — прямо спросила Тала. — Меня это не устраивает, викинг.
Резкость ее слов оскорбила Эдона. Может, ей следует напомнить, что в Варвикшире только он обладает властью казнить и миловать. Поэтому он раздраженно произнес:
— Разве вы не находитесь под опекой короля Альфреда Уэссекского?
— Альфред — попечитель Лима, — спокойно ответила Тала, стараясь не замечать грубости его тона. — Я ничем не обязана королю, кроме уважения к его возрасту. Альфред мне не отец, чтобы выбирать мужей!
— Тогда почему вы просили о встрече? Каковы ваши цели?
Тала задрала подбородок.
— Я желаю знать, когда вы заплатите причитающуюся мне виру.
Принцессе требовалось много золота, чтобы умиротворить Владычицу Озера и всех богов, которых она оскорбила своими сомнениями и колебаниями. Много золота для ублажения всех духов на земле, в воздухе и воде. Пусть это утолит их алчность, и они перестанут жаждать крови мальчика-короля. В возмещение убытков эрл мог бы уже сейчас отдать браслеты с рук и крученое, украшенное волчьей головой золотое ожерелье с шеи. Даже самый злющий бог обрадовался бы такому бесценному приношению.