— А зачем вы туда пошли, леди? Вы хотели доказать, что никогда не станете мне подчиняться, что привыкли ходить на поводу у своей гордыни. Вот в чем дело.
Эдон сказал правду — именно гордыня заставила ее, дурочку, выйти за дверь.
— В Лиме я привыкла к тому, что последнее слово за мной, милорд. Я не умею жить по чужой указке.
Удивительно, что Эдон тут же ее не придушил, а только закричал:
— И посмотрите, к чему это привело! Не будь вы такой своевольной, сестер не забрали бы от вас сегодня. — Эдон дал выход гневу. Пора ей наконец понять, кто хозяин. — Кто правит этой землей?
— Король, — признала Тала, но тут же уточнила: — Его долг — защищать меня с сестрами, а он вместо этого отдает мою землю викингу в обмен на христианский брак. И вы ничем не отличаетесь от Альфреда — вы столь же коварны.
— Мои намерения всегда были открытыми и определенными, Тала. Как только я увидел Лим, то сразу же захотел им обладать.
— Еще бы! Викинги не задумываясь обижают тех, чьей собственности домогаются. Это не по-христиански. Вам следовало оставить мою семью и мой народ жить в покое в лесу.
Эдон оскорбленно возразил:
— Леди, но вы сами вышли из леса и стали за мной подсматривать. Это вы явились с требованиями в мой дом. Вы надоедали двум королям просьбами о возмещении убытков. Сюда прислали на правление справедливого человека — Харальда Йоргенсона. И ваши люди и мои в один голос говорят о его великодушии. Он дал возможность мерсианам и датчанам жить в мире. А вы взбунтовались и убили его. Племянника короля принесли в жертву на празднике урожая!
— Это ложь!
— Нет! — Взбешенный Эдон двинулся на нее, и она очутилась в углу комнаты. — Почему вдруг короли двух разных королевств так заинтересовались тем, что происходит в крошечной общине кельтских язычников?
— Да потому, что им нужна эта земля!
— Нет! — что было мочи заорал Эдон. — Просто один из королей, новообращенный христианин, был убежден, что его теперешнюю веру оскорбляют в приграничных лесах. Гутрум считает ваши обряды поклонением дьяволу. Человеческие жертвоприношения — это самый большой грех, ибо каждая жизнь священна.
— Мы не убивали Харальда Йоргенсона! — разъярилась в свою очередь Тала.
— Короли с большим подозрениям относятся к вашим ритуалам. А я доподлинно знаю, что озеро в Арденнском лесу получает ценные приношения.
— Вы не можете этого знать, — с жаром возразила Тала.
— Тогда скажите, где сейчас находится ваше золотое ожерелье?
Вопрос Эдона повис в воздухе. Он прекрасно знал, что она не сможет правдиво ему ответить. Тогда он сам ответил за нее:
— Вы пожертвовали его Владычице Озера. Разве не так?
Проницательность Эдона поразила Талу.
— Откуда вы это знаете?
Слова Талы и выражение ее лица убедили Эдона в том, что он не ошибся.
— Это вас не касается, миледи. Лучше поговорим о вашей страстности.
— Моей страстности! Все дело в вашей похоти, Вулф Варвикский. Но с этим покончено. Я не желаю иметь с вами никаких дел.
— А кровная месть? Харальд Йоргенсон — мой родственник, и если вы причастны к его убийству, то ответите за это.
— Вы — дурак. — Тала тряхнула головой. — Обыщите собственные владения, и узнаете, что случилось с Харальдом Йоргенсоном. Я и мои люди невиновны в его смерти. — Сказав это, Тала решила больше не разговаривать с Вулфом Варвикским.
— Уповайте на это, Тала ап Гриффин. Что касается нас с вами, то мы поженимся через два дня, первого августа. Все земли и вся собственность, которой вы распоряжаетесь от имени брата, со дня нашего брака станет моей, и я буду ею управлять так, как сочту нужным.
— Вам придется силой тащить меня к алтарю!
— Не думаю, что это будет трудно осуществить. — Эдон хлопнул кожаным ремнем себя по ноге. — Так или иначе, но я вас научу послушанию.
— Если вы посмеете пустить в ход ремень, то я никогда не прощу вас!
— Вы не оставили мне другого выхода, принцесса. Ваше нарочито своенравное поведение завело нас обоих в тупик.
Тала прижалась спиной к холодной стене и пристально вглядывалась в полумраке в лицо Эдона. Она знала, как разгневаются боги, если эрл поднимет на нее руку. Ей хотелось предупредить Эдона об опасности, но мешала гордость — ведь обряд крещения объявил ее богов несуществующими.
— Ну так побейте меня, викинг. Чем скорее вы это сделаете, тем лучше — я навсегда избавлюсь от вас.
— Ошибаетесь, принцесса. Вы не избавитесь от меня до тех пор, пока не исполнятся брачные обеты. — С этими словами Эдон с дрожью поднял ремень — неуступчивость принцессы отрезала ему путь к отступлению.