Услыхав это, Селвин и Стаффорд разразились гневными словами. Венн пожал плечами.
— У Талы нет выбора, раз она больше не девственница. Пускай выходит замуж за эрла. Иначе после моей смерти она станет лесной колдуньей. Вулф будет оберегать ее. А кто-нибудь из младших сестер займет ее место. Гвинт уже вошла в возраст и многому научилась у Талы. Альфред обязан вернуть сестер — такое я поставлю условие.
— Я видел, что вы с принцессой по своей воле вошли в реку, — не без укора заметил Стаффорд.
— Это ничего не значит.
— Тогда зачем же вы это сделали?
— Они забрали у меня меч и кинжал, — Венн поднял руки, демонстрируя, что он безоружен. — Стражники эрла дали понять, что мы либо будем креститься, либо умрем. А я родился не для того, чтобы погибнуть от меча викинга.
— Нет. Вы последний из Лимской династии, и вас будут помнить вечно. — Стаффорд серьезно покачал седой головой. — А пришельцы исчезнут с земли, их смоет потоком.
Венн с жаром согласился.
— Их бог над дождем не властен. Только Луг и я можем наполнить колодцы. А крещение… да мы с Талой просто выкупались! Мерсианам купание тоже не повредило.
Старые вояки рассмеялись шутке. А Венн продолжал излагать план действий. Несмотря на юный возраст, хитрости ему было не занимать.
Пробудившись после долгого сна, Эдон протер глаза и поморщился, согнув пальцы. Зевая, он осмотрел ладонь. На месте, где отпечаталась пряжка, образовался темный, болезненный волдырь. Рана напомнила ему о том, что произошло вчера.
Эдон резко повернулся на бок, опасаясь найти кровать пустой — лимская принцесса небось ночью сбежала.
Тала ап Гриффин крепко спала рядом с ним. Это подбодрило его, но в то же время… взволновало. Желание пыталось победить страх. Когда прошлой ночью он пришел спать, то молча улегся, не дотрагиваясь до нее. Эдон больше не мог не замечать очевидное — боги Талы все еще защищают ее. Удовольствие, которое она ему доставляет, смертельно.
Эдон встал, наложил на больную ладонь мазь из баночки и стал перевязывать руку. Тут проснулась Тала. Повернув голову к Эдону, она увидела, как неловко он заправляет концы повязки.
— Вам помочь?
— Нет, я сам, — отмахнулся Эдон. Схватив штаны, он сунул в них ноги, затянул пояс и бросил ей через плечо: — Вставайте, лентяйка, до озера путь долгий.
Тала зевнула, потянулась и тоже поднялась.
— Это не так далеко, и мы можем поехать верхом.
Эдон наблюдал, как она наливает воду из кувшина.
— Мы пойдем пешком, — не терпящим возражений голосом сказал он. Пусть приучается к послушанию.
Он вытащил из сундука тунику и прежде, чем надеть ее, потер синяки на груди. Затем уселся на край постели и стал шнуровать башмаки. Одевался он медленнее, чем обычно, так как действовал только одной рукой, к тому же его преследовало странное видение.
Ему казалось, что он покинул свою телесную оболочку и глядит на все со стороны, как птица может смотреть на людей, когда влетает в окно. Эдон испугался, увидев себя безжизненно лежащим на полу и Талу, склонившуюся над ним. Он видел, как она целует его, слышал, как она вновь и вновь повторяет слова любви и молит своих богов вернуть ему жизнь.
Что ж, от перепуганной женщины всякого можно ждать. В те страшные мгновения, когда ударила молния, она была вне себя.
Тала поверх облегающих штанов, в которых обычно ездила верхом, надела тунику без рукавов, которую затянула на талии ярким поясом. С пояса свисал белый кошелечек с двумя камушками и пучком колокольчиков. Свой туалет она закончила, причесавшись гребнем Эдона, затем подошла к викингу, бившемуся с курткой, и, взяв у него из руки шнурки, продела их сквозь украшенные вышивкой кожаные петли и плотно затянула на его груди.
Пока Тала возилась с застежкой, он смотрел на ее склоненную голову, а когда она кончила, то взял перевязанной рукой Талу за подбородок и приподнял ее лицо. Оно было бледное, а под глазами — темные круги. Они молча стояли и смотрели друг на друга.
— Почему вы так на меня смотрите?
— Пытаюсь раскусить вас, — серьезно ответил Эдон.
— Удается?
— Удается. Надеюсь, мы кончили выяснять, у кого сильнее характер?
Тала хотела освободить подбородок из его ладони, но не получилось — Эдон заставил ее смотреть ему прямо в глаза.
— Варвик — ваш, — наконец произнесла она. — Так что можете не сомневаться в моем послушании.
Но Эдон ей не поверил.
— Вы примерно то же заявили, когда просили за жизнь брата. Вы сыграли на моих чувствах.
— Я боялась за Венна.
— Ваши слезы были неискренними?