*
Праздник был в разгаре. Пьяных ещё не видно, но все до крайности весёлые и шумные. Жених с невестой сидели во главе стола, потупив взор и отвернувшись друг от друга. Вероятно, таков был местный обычай. Лицо девушки покрывала мелкая сетка, сквозь которую её черты лишь смутно угадывались.
Саффи пошла одна. Без брата. Без Роксаны. В платье. Вот так просто — вышла погулять, без всякой цели и надобности. Во всяком случае она так сказала брату. Хотя цель всё-таки была — уж очень ей хотелось узнать, правду ли говорили Риз и Жаната.
Немного побродив по узеньким, но что странно, удивительно чистым, улочкам, Саффи обратила внимание на отсутствие прохожих. Кроме единственной старухи, сидевшей на крыльце одного из домов, она никого не встретила. Ей это показалось странным, но пройдя ещё шагов тридцать, слух её уловил шум, доносившийся с самой окраины.
Дойдя до конца улицы, она увидела широко открытые ворота, за которыми стояли столы.
— Что ж ты милая не заходишь? — лицо приглашавшей её женщины излучало радушие.
— Да, я, здесь проездом. — Саффи сразу как-то стушевалась. Выходило, что она напросилась на чужую свадьбу. — Я просто посмотреть и…
— Заходи. — дружески подхватив под локоток, женщина подвела её к столу. — Ну-кась, подвинься. — сказала она долговязому парню лет восемнадцати. — Вот, садись. Знакомьтесь, — она обращалась ко всем сидевшим за столами, — Это, — она наклонилась к самому уху девушки, — как тебя зовут?
— Сафф. Саффи. — поправилась она.
— Какое красивое имя. И очень подходит для такой красавицы. А мы тут, — женщина рукой обвела собравшихся, — мы тут моего оболтуса-племянника женим.
И она прижалась щекой к голове Саффи и трепля волосы долговязого, быстро зашептала.
— А к моему присмотрись. Он парень хороший, застенчивый только. Глядишь, и останешься здесь. Подаришь ему плётку, и заживёте счастливо.
Саффи почувствовала себя не в своей тарелке. Она не совсем понимала, что от неё хотят. К тому же, от женщины неприятно пахло. Будучи воином, она могла спокойно спать, укрывшись конской попоной, не обращая внимание на вонь. Она месяц спала в тесной казарме с тремя десятками не жаловших баню, юнцов. Но там совсем другое дело.
А вот добродушная тётка жениха вдруг стала неприятна. Сразу захотелось встать и уйти. Но она решила никого обижать, да и здешних обычаев не знала.
Впрочем, тётка быстро их оставила. Перед этим отобрала у кого-то деревянную миску, и стряхнув с неё недоеденные остатки прямо на землю, привычно накидала туда немного каши, кусок мяса и тушёных овощей. Придвинула еду гостье. Фамильярно поцеловав девушку в макушку, она налила себе в стакан вина и отправилась целоваться с каким-то бородатым мужиком.
Совсем небрезгливая Саффи так и не смогла притронуться к еде. Долговязый несмело косился на неё. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, она придвинулась к парню и негромко поинтересовалась.
— Что значит подарить плётку?
Уши его вспыхнули, словно их обдали кипятком. Он смутился.
— Это когда… Ну… Девушка и парень… того… Ну как они. — и указал на новобрачных.
— А плётка здесь причём?
Долговязый вдруг ожил.
— Сейчас увидишь.
Все как по команде замолчали и уставились на жениха и невесту. Крупный мужчина торжественно нёс поднос. На нём лежала плеть — красного цвета резная, деревянная рукоять с прикреплёнными к ней тонкими кожаными ремешками. Брачующиеся поднялись, поклонились мужчине в пояс. Жених встал у невесты за спиной и начал расшнуровывать платье. Девушка покорно стояла, склонив голову. Оголив небольшой участок кожи, парень взял с подноса плётку и трижды коснулся ею заголённой спины. При этом мужчина хлопал себя по ноге в такт с движением плети, символизируя вероятно, звук удара. Жених поцеловал место, куда касались ремешки, и стал зашнуровывать платье. Руки у него при этом возбуждённо дрожали. Мужчина, вероятно отец невесты, поцеловал её в маковку и столы взорвались криками. Снова принялись пить и громко разговаривать.
— И что это значит? — сквозь шум спросила Саффи парня.
Вместо него ответил сосед слева, нагловатый мужичок, небольшого роста, с хитро бегающими глазками.
— То, что впредь будет покорной. Ходить под мужем. Или будет бита плетьми. Папаша благословил зятька. — он опрокинул в себя стакан вина, и продолжил. — Слушай, Парас, а твоя мать, часом, не хочет подарить кому плётку? Почитай, три года без мужа. Я бы её, — он сделал неприличный жест, — отодрал. — и громко и нагло расхохотался.