Что делать? Кому идти? Что говорить? Слова доктора из поликлиники, словно отпечатались в мозгу и все крутились снова и снова. Нагуляла…. Такая же, как ты…. Ничего тебе не выпишут…. Пошла вон….
Мир для нее остановился. Лена молча, и практически не шевелясь, просидела минут пятнадцать, все глубже утопая в мрачных мыслях, спутниках ее жизни. Как жить дальше, зачем жить дальше, ради чего? Покончить с собой? Да всем только лучше будет. Или мучиться дальше, и всех раздражать своим присутствием! Да они это и не заметят! Им плевать! Они победили.
Лена встала с дивана, и медленно подошла к зеркалу. Отражение ее не разочаровало. Оттуда на нее смотрел перепуганный, избитый и жалкий звереныш, с опухшим и разбитым носом.
- Ты пустое место…, - прошептала она своему отражению, - зачем ты родилась?..
Опустив голову, Лена заплакала. Но заплакала она тихо, практически в себя. Силы ее покидали, а колени подкашивались. И хоть, она едва держалась на ногах, находится в этой комнате, становилось невыносимо. И Лена собравшись с духом, надела свои любимые джинсы и ту самую, несменную, черную толстовку, она глубоко вздохнув, вышла в коридор.
Там, на удивление ее немного отпустило. Смена обстановки, другой воздух, легкий и тихий гул телевизора из комнаты матери и, несмотря на то, что еще не полностью стемнело, горящий свет из комнаты бабушки.
Лена первым дело заглянула к Раисе. Та спала с детским, счастливым выражение лица и, конечно же, в комнате пахло вином. А небрежно брошенные на пол костыли, намекали на то, сколько именно того вина было выпито.
- Свинья…, - тихо, но четко, вырвалось из ее уст, что девушку на секунду даже застыдило, но всего лишь на миг. Потом она добавила уже, более осознано. – Надеюсь, ты просто спиной не отделаешься. Свинья.
Последняя фраза прозвучала уже не так откровенно. Скорее как детская обида. Но корни ее уходили намного глубже простого слова, обида. Лена уже перестала чувствовать обиду, или страх, как понимает их обычных человек. Она уже и забыла, как выглядит надежда. В ее сердце осталась только ненависть. Черная, чистая, стойкая, но холодная и спокойная. И сердце девушки стало камнем, не таким холодным, как лед, но растопить его уже было невозможно.
Лена схватила с тумбочки, перед спящей Раисой сигареты и резко вышла через коридор на кухню. Там она присела, и по-прежнему дрожащими руками подкурила. Она курила очень редко, хоть никто ее и не ругал за это, просто не любила сама, но сейчас был как раз повод.
И снова подступили мысли. Все разом. И о бывшей работе, где ее унижали и обижали. Где ей не было места даже среди сверстников, а помощница администратора и старшая кассир, ее просто призирали. О родственниках, которым, плевать даже на то, что их дочь избили и изнасиловали. Кроме одной бабушки, у которой в этой семье даже права голоса нет, не то чтобы влияния. А псевдо друзья, которые рвали ее на части как собаки мясо. Ее тело и ее душу.
Но самое страшное, что вызывало неудержимую внутреннюю боль, было осознание того, что так у нее складывается вся жизнь. И даже в самом глубоком детстве, нет ни одного воспоминание, теплого, ясного, за которое можно было бы держаться. Вокруг только мрак, как спереди, так и сзади.
Вдруг на кухню вошла бабушка. Тамара имела перепуганный, стеклянный вид. Такого состояния у бабушки, Лена раньше никогда не видела, и это ее довольно серьезно насторожило. Она выглядела еще хуже, чем днем, когда увидела окровавленную Лену. Было видно, что она очень напугана, и девушка заподозрила, причина вовсе не она. Бабушка держала в руках шерстяной платок, в который был, завернут какой-то предмет, небольшой, сантиметров пятнадцать.
Тамара села напротив Лены, и ласково, но испуганно заговорила.
- Девочка моя…, можно с тобой поговорить?
Лена, наигранно улыбнулась. Ей сейчас меньше всего хотелось говорить. Она понимала, что еще ничего не кончилось. Что еще вернется отец, и тоже приложит руку. И всем плевать на все то, что случилось с ней днем. Родители, скорее всего, просто не поверят.
- О чем? О чем бабуля? Хочешь очередной раз рассказать мне свою историю с КГБ?
Но Тамара моментально ответила, уже куда более холодным голосом.
- Да.
Лена удивилась. И широко раскрыв глаза, взглянула на Тамару, но на сей раз промолчала. В ее голове замелькали одновременно сразу три мысли. Самая громкая, та, что бабуля окончательно свихнулась, возможно, из-за происшествия с Леной, возможно, просто пришло время. Вторая, что бабуля своим недалеким умом, так пытается ее успокоить, и считает, что заезженный рассказ, вернет все как было. А вот третья мысль, была самая тихая. Она-то и заставила Лену промолчать. Что-то такое в бабушкиных глазах, намекало на то, что стоит ее послушать.
- Я не такая сумасшедшая, как ты думаешь, - начала Тамара. - Я понимаю, что ты слышала эту историю уже раз сто.
- Ты хочешь сказать, она выдумка? Никто в этом и не сомневается.
- Нет, это все, правда. Но главное это, не то, как она закончилась, а то, как она началась.
Тут Лена плотнее вжалась в стул.
- Было это ранним утром. Как я и говорила, мы ночевали в лесу, на берегу того, триклятого озера. Я проснулась раньше всех. Еще стояла заря.
Тамара говорила напугано и практически без интонаций, что заставляло Лену, слушать буквально каждое слово, словно под гипнозом.
- Я не могла объяснить сама себе, почему я тогда проснулась. Это не было как обычно, я открыла глаза и встала, как будто что-то потревожило мой сон. И не смотря на то, что вчера легли довольно поздно, да и устали, я встала как заведенная, и спать больше не хотелось совсем. Выйдя из палатки, я подошла к воде и стала рассматривать маленьких рыбок, как заметила барсучонка. Он пил воду совсем не далеко, но увидев меня, попытался убежать. Я, конечно же, последовала за ним, а он как назло все отдалялся и отдалялся. Спустя какое-то время, я его потеряла, и тогда заметила, что ушла далеко в лес. Я не растерялась, мой Коля меня учил по-своему, по-военному. И решила пока остаться на месте, и подождать когда меня начнут искать. Кричать бесполезно, а пытаться искать дорогу на удачу, опасно. Но было еще очень рано, и я решила запастись терпением, и присела на сваленное дерево. Но потом я заметила, за этим деревом, еще одно, точно также сваленное, а за ним еще, и еще, и еще. Меня окутал страх. Что-то свалило их одновременно, и совсем недавно, буквально только что, а самое пугающее это что-то по-прежнему там. Прокрутив у себя в голове все последние события, я резко поняла, что проснулась я как раз из-за удара, но это был не обычный удар, я его даже описать не могу, он был абсолютно бесшумный, но очень тяжелый. И я стала пробираться сквозь ветви вдоль сваленных деревьев, пока наконец не наткнулась на…, - тут Тамара замолчала и сглотнула.
Лена, будучи погруженной в рассказ даже не заметила этой паузы и терпеливо ждала продолжения.
- Оно, конечно, было ужасно повреждено, но оставалось цельным, разве что, раскололось.
- Что? – все же не выдержала Лена. – Что это было?
- Я не знаю…, - виновато испуганно, почти с детской интонацией ответила бабушка, и лишь попробовала его описать, - оно было формой как яйцо, только вытянутей, метров двадцать в длину и ширину с пятнадцать, все в разноцветных огоньках внутри, как гирлянда, а снаружи гладкая, небесно-серо-голубого цвета. Дымилось, едким, светло-синим дымом.
Потом Тамара, снова вернула голосу прежний холод и продолжила.
- Разрываемая между страхом и любопытством, я стала приближаться к разлому. Осознавая, что упало оно сюда минут двадцать назад, я готовилась увидеть внутри все что угодно.
«Посреди сваленных деревьев, в большом овальном объекте, зиял разлом, через него активно вырывалась тонкая струйка дыма, диковинно ярко-голубого цвета. Тамара, осторожно, шаг за шагом приближалась к нему. Полностью контролируя каждое движение, боясь совершить хоть одно неверное и издать звук.