Возьмём к примеру уже знакомого читателю москвича Черенчикова. Как истинный горожанин, он наизусть помнит дорогу к ближайшему супермаркету электроники: ведь при посещении кинотеатра своей юности он исходил западное направление Москвы вдоль и поперёк. Да и люди старшего поколения помнят, что если найти правильный торговый павильон, можно наткнуться на интересную реликвию. Так, однажды нашему герою захотелось купить симулятор гонок на двух дисках. Звучал он, словно порция хорошего кофе — Флэт Аут. Искушённый продавец долго бродил по складу, пока не понял, что гонки и постапокалиптический мир «Фолл Аут» — это разные игры. Другой стоящей покупкой Черенчикова был сборник авторских песен Виктора Цоя, где его оцифрованный голос пел низким тембром под электронные аранжировки. Дома такими альбомами заслушаешься.
И вот, в надежде заработать немного лёгких деньжат, Черенчиков заходит на страницу маркетплейсов и других агрегаторов своего смартфона. Хотите получить редкий товар или поддержать бывшего кумира, попавшего в опалу — милости просим предложения по сниженной цене. Впрочем, даже тем физическим лицам, скучающим по иностранным товарам, новая жизнь придётся вполне по вкусу. Живут они и работают именно в странах враждебно настроенного к России Запада, а потому продолжают купаться в роскоши и продуктах ещё совсем недавно взрастившей их системы. Хотя мы с читателем отвлеклись: любой бывший в употреблении товар можно приобрести всего за несколько дней и кликов по экрану. Не сказать, что население страны поголовно страдает вещизмом — скорее импортные вещи повышают тонус и жизнедеятельность простых россиян.
Одного Черенчиков не мог взять в толк: за что бывшие в употреблении товары продаются чаще дороже новых. С экономической точки зрения ответ на этот вопрос лежит на поверхности: тираж новых товаров значительно превышает количество предметов, снятых с производства. Отсюда и показательный рост цен: если дёшево, значит товар широкого потребления (в народе именуемый ширпотребом). Если же это редкая вещь — она безусловно должна стоить своих денег. На фоне же всей антироссийской риторики поддержку и техобслуживание иностранных товаров даже по действующей гарантии трудно осуществить. А уж если злопыхатели ожидают и предрекают блокировку обслуживания производимых товаров в глобальных сервисах — получается анекдот про австралийские часы, шведский «Порше» и русское кино.
Что же в сложившейся ситуации делать бизнесу? Разумеется, свято место пусто не бывает. И вот уже бывшие торговые площади ушедших иностранных компаний занимают выкупленные на свои средства новые русские предприниматели. Можно ещё добавить оптимизма, указав на общую поддержку молодых бизнесменов со стороны государства, однако ввиду перехода на капиталистические рельсы скорость поползновений заметно снижается. Спасут ли инвесторы российскую экономику? Естественно, да. Но для этого молодёжи не надо бояться инвестировать в крупные проекты, заручившись поддержкой на самом высоком уровне. Если в девяностых широкий охват имел передел собственности, то сейчас мы с любезным читателем наблюдаем за очищением отечественного экономического сектора от ушедших иностранных партнёров.
Для Черенчикова главным было не профукать пакет с кофейными зёрнами, ведь он так любил смотреть у окна вдаль и философствовать. Даже сейчас, находясь в стеклянном здании с шикарным видом на город, ему хочется задать себе вопрос: на что он был готов ради этого островка спокойствия ввиду собственных ограничений? Можно было есть одни гречку и макароны в случае использования ипотечного плеча, но ему пока доводилось выгодно арендовать жилой объект. Мечтал он о тихой панельной хрущёвке с окнами во двор, однако на ремонт искомой квартиры не хватало ни времени, ни средств. В этом нашему герою виделось главное заклинание всех сколько-нибудь материально обеспеченных русских людей: миллионеры не радуются одному миллиону, а ворочают десятками.