Глава двадцать девятая
Гуляя по солнечной летней Москве, Виолетта частенько посещала выставки. Возможно, сказывалось воспитание матери, с детства прививающей ей любовь к прекрасному. Однажды Шрамову заинтересовало тематическое мероприятие, посвящённое жизни и творчеству немецких мастеров органной музыки. Заглядывала она и в костёл, в надежде услышать что-нибудь подходящее русскому уху в исполнении маэстро. Позже, при прослушивании профильных аудиокниг, Виолетте было безумно интересно узнать о музыкальных инструментах прошлого века. Ведь именно хитовые песни создавались по принципу "чем проще — тем лучше", чем завоевывали их авторам мощную ватагу поклонников.
И вот, гуляя по Маросейке, Шрамовой попалась на глаза самая что ни на есть настоящая укулелечная аккурат между магазинами и кофейнями бывших хипстеров. Зайдя внутрь, Виолетта увидела внушительных размеров коллекцию виниловых пластинок на продажу. По следам минувших событий яблочный сидр пить расхотелось — гостья взяла стакан орехового латте. Стиляги на входе радушно заулыбались и предложили даме пройти в главный зал. Весь ассортимент музыкальных инструментов, а именно гавайских гитар, был аккуратно расположен висевшим на стене на заботливо вкрученных шурупах.
Виолетта взяла в руки укулеле и наугад взяла мажорный аккорд к неописуемой радости мужского коллектива. Один из стиляг успел отвернуться, чтобы пукнуть пробкой и налить коллегам сидра: рисковать, так рисковать. Трудно описать, какое ассоциативное мышление сейчас занимало сознание Шрамовой: она разом вспомнила все девчачьи музыкальные ансамбли детства, поющие романсы на акустических концертах. Вероятно, в Москву ещё вернутся международные фестивали: требуемых музыкантов отныне надо ловить по небольшим авторским клубам узких ценителей.
По закону маркетинга после покупок предметов музыки настоятельно рекомендуется походить на музыкальные курсы, где приятно проводить время. Виолетта твёрдо решила для себя: когда ей наскучит музицировать в одиночестве, можно всегда повесить инструмент в качестве элемента декора своей комнаты. Ореховое латте томно распределялось внутри организма, на душе было тепло, а летнее московское солнце клонилось к закату.
Документальный сериал о канувшей в лету музыкальной культуре настолько завладел умом и вниманием Кузьмы, что он непременно отправился в магазин Музторг. Находился тот на углу Кузнецкого моста близ музыкального театра, проходя всякого рода жаровни и дорогие рестораны. Клавишные, представленные на продажу легко годились для домашнего или клубного использования, поскольку имели midi- и usb-разъемы. Особое внимание Беляшова привлекла четырехструнная бас-гитара, ценою не больше самого доступного смартфона. Не долго думая и уж тем более не воображая себя новым Крисом Новоселичем, Белка приобрел грошовый инструмент и положил его в наспех застегнутый рюкзак.
Подобно студентам столичной консерватории, чинно расхаживающим с футлярами инструментов с собой, Кузьма выделялся из толпы грифом своего баса, торчащим из-за спины. Теперь можно и на выставку в Манеж заглянуть, ведь именно там любопытные москвичи могли воочию лицезреть легендарные предметы обихода легендарных музыкантов времен уже далекого прошлого.
Попав туда по льготному аспирантскому удостоверению, Белка подивился выставленному напоказ изобилию и разнообразию во всей красе. И только один экспонат пленил душу и мысли всех без исключения посетителей выставки — раритетная драм-машина лучшего образца своего времени.