Глава тридцать первая
Бахтияр молча сидел в кресле-качалке, с причмокиванием жуя грецкие орехи. За прошедшее время в его подъезде случались скачки напряжения похлеще планового отключения света ради успешного проведения ремонтных работ. Он не привык жить по кальке гражданина Германской Демократической Республики, ведь для заграничных гостей этот смурной пожилой мужчина навсегда остался седым узбеком с московской пропиской. Он мог часами вспоминать молодые годы, попивая чай из блюдечка и заедая сливовым вареньем из придорожного супермаркета. Служба солдатом армии Союза в Фергане обернулась для старика отличными показателями на фоне прочих новобранцев части, после чего его в числе лучших командировали в Дрезден сторожить контрольно-пропускной пункт у Берлинской стены.
В его пропитанной ностальгией квартире находилось множество артефактов: от пропитанной кровью и потом лошадиной узды его боевого товарища до трофейных раритетных вещей. Нынешних практически пылящихся музейных экспонатов, привезённых с большой гордостью за собственные успехи при выполнении поставленных высшим командным составом боевых задач. Каждый вечер пятницы пожилой Бахтияр брал в морщинистую руку влажный кусок материи, пропитав предварительно спиртовым раствором, а затем с заботой в каждом движении протирал предметы дефицитной для его советской родины зарубежной техники.
Не переставала блистать изобилием его музыкальная коллекция виниловых пластинок преимущественно восточно-германского и югославского производства. Из музыкальных предпочтений ему на старости лет приходились по нраву поющие романсы русскоязычных шансонье с берегов Франции и полуострова Манхеттен. В моменты прослушивания протяжных песен на своём виниловом магнитофоне Бахтияр становился особенно сентиментален. В это время он грустил о своих разбросанных по миру однополчанах и пытался зажевать рези голода в своём пустом желудке листком свежего салата.
Действительно, станешь тут вегетарианцем… Пожилой ветеран обычно направлял свой путь к почтовому отделению, чтобы почтовыми переводами ни в коем случае не терять связь со своей малой родиной. В этот день водки уже не хотелось. Мэрия столицы высоко ценила боевые заслуги этого скромного и почти одинокого тайного узбека, а потому регулярно снабжала его сберегательный счёт особыми надбавками в обход инфляции. Дверь в его квартиру часто оказывалась распахнута настежь, ведь мудрый Бахтияр был уверен в бессмысленности преступного проникновения. Играть кражу со взломом в музее военной истории по крайней мере глупо.
Единственное, о чем грустил пожилой старик, это слабая возможность донести свою мудрость и опыт до подрастающего поколения. Для него распахивал объятия целый город со всем джентльменским набором страстей и искушений, однако прежде всего этот мужчина продолжал оставаться апологетом собственных культурных обычаев и традиций. Однажды его вражескими рекламными голосами занесло в популярную бургерную на углу Нового Арбата. Мудрый Бахтияр прекрасно прочитал в уме все закономерности маркетинга и попросил симпатичную продавщицу принести комплексный обед из нежного картофеля фри, зернового кофе, а также завернутой в плоский слой хлеба мясной нарезки с соусом, влажной салфеткой и перчатками в комплекте.
Посетитель ресторана решил занять свободное место под неоновыми огнями потолка бургерной, хотя лишь только он вкусил завёрнутый в хлеб мясной ролл — в помещении прозвучал громкий звон металла. Это одна из его сестёр по узкому разрезу глаз уронила металлический поднос для еды. Бахтияр устало вздохнул. Воистину, шайками его, шайками. Шаечками его, шаечками. Шаюшечками его, шаюшечками. Нашла его землячка престижную работу в столице. Бабы, ша…
Этот взгляд он запомнил на все оставшиеся годы. Телевизор можно было уже не смотреть. Бахтияр взял с собой бумажный пакет с едой и решил доесть дома.
В подарке оказался самый настоящий платок. Шрамова слышала об узбекской традиции жениха дарить эту реликвию любимой женщине в знак предложения руки и сердца. Что же, надо будет в церковь заглянуть, раз уже есть чем прикрыть волосья. Инна улыбнулась и чинно наклонила голову набок, рассматривая примеряемый дочкой аксессуар. Теперь Виолетта — настоящая дама на выданье. Они просидели за столом, параллельно нюхая папин букет, до самого вечера. Только куклам известно, какая погода будет за бортом завтра.