Минут семь неизвестности. Затем зоркий молодой воин сорвался с места. Он пронёсся мимо товарища, вырвав из рук того переговорник. И скрылся за дверью, ведущей в подземные ходы.
- Вернуть? - коротко спросил кто-то.
- Пускай разведает, что там, - остановил его командир.
Парень был почти у самого входа в башню, когда наверху что-то рвануло. Стены, пол подземного хода дрогнули. Казалось, сейчас всё обрушится, но нет, повезло… если можно считать это везением…
Он скорее летел, чем бежал вверх по ступеням. И не сразу ощутил усталость, так его волновало случившееся на поверхности. А ощутив, всё равно продолжил подъём…
До смотровой площадки двадцать ступеней. Сердце колотится так, будто бы вот-вот вырвется из груди, он начинает задыхаться, но не останавливается. Десять ступеней. Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три. Две. Одна. Площадка! К ограждению! Да что за?!
Парень вцепился в ограду, опять выглянул туда.
Он спятил! Точно спятил! И ребёнок – это ещё цветочки, а ягодки – вот они…
Крепко зажмурился, яростно протёр глаза, убрал вспотевшие ладони, раскрыл веки, опять посмотрел туда…
Города, из которого расползалась смертоносная отрава, не было… лишь голая земля… да виднелись огромные ямы – что-то убрало так же и подземные этажи… и… даже всю подземную лабораторию, где произвели ту дрянь, сами не поняв, что натворили… и даже зданий в окрестностях города не было… и ни травинки… лишь изредка попадаются небольшие лужицы отравы… ну да теперь, когда нет проклятого камня, из которого непрерывно сочилась та страшная жидкость, они точно справятся!
Парень завопил в переговорник так, что его командир едва не оглох:
- Мы спасены! Скрсветта спасена! Отрава исчезла вместе с развалинами!
Обладатель другого переговорника долго молчал, потом приказал, голосом наполовину строгим и наполовину умоляющим:
- Скажи внятно, что там!
Пожалуй, это был один из лучших вечеров жителей Скрсветты! Разумеется, никому не было дела до возни с упавшим катером. Люди убирали остатки отравы, едва их не сгубившей, люди радовались, ликовали. А порой и вовсе без сил падали, где попало и засыпали крепким сном.
Когда стемнело, к перевёрнутому катеру подошла девочка в странном наряде. Похоже, темнота ей не мешала. Она медленно забралась на катер, подошла к закрытой дверце. Присела, коснулась ладонью двери, отпрыгнула. В её прыжке была необыкновенная ловкость, а в глазах – страшная усталость.
Дверь открылась. Девочка залезла внутрь. Грустно глянула на Клипку, распростёртого под тяжёлым роботом. Вздохнула. Наклонилась. Ухватила тонкими пальчиками шею неподвижного робота. И так спокойно подняла прислужника, словно тот был лёгким как пёрышко. Повернулась, опустила Оу125 сбоку. Склонилась над мальчишкой. Поцокала языком. Опустилась на колени около него. Провела ладонью над сломанной рукой, над сломанными рёбрами. Над каждым повреждённым участком кожи, тела. Затем коснулась робота. И прежде чем тот включился, поднялся, выскочила из катера. Несколько мгновений смотрела на дно катера – да, она отлично видела ночью – и растворилась в темноте.
Прислужник включил внутренние лампы – его глаза засветились. Минуту-другую Оу 125 ходил вокруг хозяина, собирался было того подвинуть, но передумал. Осторожно выбрался из катера. Огляделся. И пошёл туда, откуда доносились голоса. Аптечка прогулочного катера была маленькая и скверная. А Клипке требовалась срочная помощь… ему ещё повезло: он выжил после таких повреждений! Впрочем, ещё немного, и мальчугана ничто не спасёт…
Клипка наконец-то проснулся, открыл глаза. Хотел было потянуться, но тело пронзила острая боль. Казалось, каждая клеточка тела воет. Как будто на него огроменный камень свалился… а, нет, это был его робот… но… если так больно, значит, Клипка всё ещё жив? Спасся?!
Мягкая прохладная ладонь легонько коснулась его запястья. Мальчишка хотел приподняться, посмотреть, кто это, но боль накрыла его с головой. Жуткая, яркая боль… Чья-то ладонь опустилась на его – и боль мгновенно схлынула. Как будто и не было её.
Над ним склонилась веснушчатая девчонка лет восьми. С красивыми голубыми глазами. Её ярко-рыжие пушистые длинные волосы коснулись его лица.