— Ну ладно, не кисни, — добавил он. — Выпей-ка лучше пивка.
Ну-с, я ушел, повторяя себе, что все это только случайность, что завтра при своей полной неопытности она наверняка опростоволосится, и все такое прочее.
И все-таки, когда я почтительно положил следующую пачку на розовую конторскую книгу мистера Фитча из «Грации», ее фотографию я уже вытащил наверх.
Мистер Фитч всегда строил из себя великого знатока в искусстве. Он откинулся в кресле, прищурился, пошевелил в воздухе своими длинными артистическими пальцами и проговорил:
— Хм. Что скажете, мисс Виллоу? Я вот про эту. Конечно, сама фотография не отличается большой убедительностью. Наверное, в данной ситуации нам лучше обратиться к образу Бесенка, нежели Ангелочка. Но все-таки девушка… Подите-ка сюда, Бинс. — Опять шевеление пальцами. — Мне нужна реакция женатого человека.
Он не мог скрыть факта, что надежно попался на крючок.
Абсолютно то же самое случилось и в бассейне Баффорда, и в «Спортплощадке», не считая того, что Да Косте не потребовалось мнение женатого человека.
— Сила, — крякнул он, облизываясь. — Ну, парень, вроде как снимать научился?
Не чуя под собой ног, я полетел в контору и цапнул карточку, которую дал ей для имени и адреса.
Ничего на ней не было.
Могу вам признаться, что следующие пять дней довели меня чуть ли не до белой горячки. На следующее утро, поскольку я так и не сумел ее отловить, мне пришлось выкручиваться, как угрю на сковородке.
— Она заболела, — втолковывал я Папаше Муншу по телефону.
— Она что, в больнице? — интересовался он.
— Да так, ничего серьезного, — говорил я.
— Так тащи ее сюда. Голова, небось, разболелась?
— Простите, никак не могу.
У Папы Мунша проснулись какие-то подозрения.
— Она действительно на тебя работает?
— Да конечно на меня!
— Ну уж не знаю, как там «конечно». Я бы подумал, что она нездешняя, если б не узнал твой дубовый стиль.
Я хихикнул.
— Ну ладно, приводи ее завтра, слышишь?
— Попробую.
— Нечего пробовать. Бери и приводи.
Он не представлял и половины того, чего я только не перепробовал. Я обошел все агентства, работающие с фотомоделями и хористками. Я, как заправский детектив, совал нос в студии фотографов и художников. Я грохнул последние медяки на объявления во всех трех газетах. Я просмотрел все выпускные фотографии школы и личные дела безработных на бирже. Я шатался по ресторанам и забегаловкам, приглядываясь к официанткам, по большим и маленьким магазинам, высматривая молоденьких продавщиц. Я обшаривал взглядом толпы, выходящие из кинотеатров. Просто бродил по улицам.
По вечерам я делал приличный кружок по известным улочкам, где собираются проститутки. Почему-то казалось, что это самое верное место.
На пятый день я понял, что окончательно сел в лужу. Крайний срок, данный мне Папашей Муншем — их было уже несколько, но этот был действительно крайний, — окончательно истекал в шесть часов вечера. Мистер Фитч уже успел плюнуть на все это дело и отвалить.
Я стоял у окна студии, глядя на парк Ардлейна.
И тут входит она.
Я уже столько раз мысленно представлял себе этот момент, что даже не задумался, как себя вести. Даже легкий приступ головокружения мне ничуть не помешал.
— Привет, — говорю я ей холодно.
— Привет, — говорит.
— Ну что, еще не отказалась от своей затеи?
— Нет.
Это не прозвучало ни робко, ни вызывающе. Это была голая констатация факта.
Я бросил взгляд на часы, поднялся и отрывисто бросил:
— Ну ладно, опять даю тебе шанс. Тут у меня один клиент ищет девчонку как раз твоего типа. Если справишься, может, и пойдет у тебя дело. Если поспешим, еще его застанем, — говорю, подхватывая кофр с аппаратурой. — Пошли. И в следующий раз, если на что-то рассчитываешь, не забывай оставить телефон.
— Вот еще, — говорит она, не двигаясь с места.
— Это ты о чем? — говорю.
— Да не собираюсь я встречаться с такими-то там твоими клиентами.
— Ах, не собираешься? — говорю. — Ты что, не понимаешь, чего мне это стоило?
Она медленно покачала головой.
— Только не делай из меня дурочку, малыш, не надо. Они сами меня хотят.
И тут она одарила меня второй улыбочкой.
В тот момент я подумал, что она просто прочитала мои объявления. Теперь я далеко в этом не уверен.
— А теперь я тебе скажу, как мы будем работать, — продолжает она. — Ни имени, ни адреса, ни телефона ты не получишь. Их никто не получит. Все снимки мы будем делать только тут. Только я и ты.