Ощущать сдержанность подруг, с которыми ты не разделила минуты смертельной опасности, отгородилась от нее своею слабостью или неумением — все это было тем главным — Женя хорошо это поняла, — что заставляло летчиков перешагивать даже физические возможности.
— По машинам! Запуск моторов и выруливание по ракете, не копаться, взлетать будем звеньями, по три самолета.
К полудню с отрогов Кавказского хребта поползли облака, и уже на маршруте Жене пришлось вести свою группу значительно ниже, чем указывалось в боевом приказе. Она чувствовала досаду и тревогу оттого, что условия с самого начала полета усложнялись. Бомбить из-за облаков, если даже будут над целью «окна», бессмысленно и опасно: можно попасть по своим войскам, уж очень близко к передовой были цели для бомбометания. Оставался один выход: снижаться и идти под облаками. Но какая высота будет над целью? Сумеют ли они отбомбиться или придется возвращаться домой с бомбами?
Облачность прижимала к земле. Женя плавно ввела самолет в разворот и начала снижаться. Капли дождя заструились по стеклу кабины, гул моторов стал глуше. Группа рассредоточилась, слева и справа мелькали в космах облачности ведомые самолеты. Впереди по курсу облачность спускалась еще ниже, заволакивая дождем подножье гор.
— Ты, Тимофеева, не волнуйся, — сказал, наклонясь к прицелу и замеряя направление ветра, штурман Никитин. — Буду делать расчеты на бомбометание с планирования.
— С чего ты взял, что я волнуюсь? — Женя сама не заметила, как назвала старшего штурмана на «ты». — Думаю, как уходить будем. Кромка облаков пристреляна зенитками, нельзя вверх. Уходить со снижением — высоты мало, да и на своих бомбах подорваться можно. Сам предупреждал… Обстановка!.. — тихо протянула Женя со вздохом. — Хуже некуда.
Она не могла предположить, что воздушная обстановка только начинает осложняться, что самое сложное будет впереди, когда понадобится вся ее Еыдержка и опыт.
По расчету времени группа уже подлетала к линии фронта. Женя уселась поудобнее, натянула потуже перчатки — даже в жаркую погоду она их не снимала. Оглянулась назад, проверяя, как идут ведомые. Самолеты шли плотно, едва не касаясь консолями крыльев. Справа шло звено Маши Долиной — три самолета. Они шли чуть ниже, приготовясь к развороту на цель. Ведомые Маши — двое «галоидов» Тоня Скобликова и Маша Кириллова — старательно выдерживали интервалы и превышение.
«Хорошо держатся, — подумала Женя, — вот так бы над целью…»
Впереди уже были видны огненные полосы, несущиеся с земли: стреляли скорострельные пушки. Женя прикидывала, как бы провести группу между ними, но на такой высоте с земли будет стрелять все, что может стрелять, и она повела эскадрилью с плавным разворотом так, чтобы на боевой курс — прямую перед целью — осталось минимальное время, только то, которое необходимо для прицеливания.
Она еще раз оглянулась: необычная пустота в воздухе вокруг самолетов эскадрильи заставила ее насторожиться. И вдруг она поняла: ни справа, ни слева вокруг эскадрильи она не заметила ни одного нашего истребителя, хотя еще несколько минут назад, перед входом в облака, они кружились рядом, иногда выскакивая впереди ее самолета, и, перевернувшись в «петле» или «бочке», снова уходили под строй.
— Наши истребители позади, что ли? — спросила она штурмана.
Никитин приподнялся от прицела и оглянулся назад.
— Наверно, ввязались в бой и отстали, — предположил он. — Будем надеяться, что догонят группу. Ты не волнуйся, Евгения Дмитриевна. Не могут они оставить бомбардировщики без прикрытия.
— Что ты меня все успокаиваешь?! Не волнуйся, не волнуйся… С чего ты взял? — Она сильно нажала кнопку вызова стрелка-радиста.
— Слушаю… — раздался в наушниках голос.
— Всем экипажам: не отставать ни на метр. При выходе подбитого самолета из строя его место немедленно занимает другой.
— Передаю.
Линия фронта дала о себе знать вспыхнувшим вдруг со всех сторон огнем. Снаряды рвались вокруг строя, словно нащупывая тот момент, когда ахнувший взрыв превратит самолет в груду охваченных пламенем обломков. Светящиеся, такие безобидные издалека шарики «эрликонов» цепочкой неслись навстречу. Женя маневрировала, уходя то чуть вверх, под облачность, внезапно отворачивала то вправо, то влево, старалась проскользнуть в редкие просветы между разрывами. Ее внимание было настолько занято маневром, что она сначала не поняла, о чем докладывает радист.
— Что у тебя? — переспросила она его.
— Группу атакуют восемь Ме-109! — услышала Женя.