— Какая еще Катя? Сколько раз тебе говорить, как обращаться в полете?
Тоша даже поперхнулась от непривычно-резкого тона командира. Через несколько секунд она доложила снова:
— Товарищ командир! Бензин бьет!
— Откуда? Из-под мотора или с плоскости?
— С левой плоскости, сильно…
— К тебе в кабину не забивает?
— Пока нет.
— Ладно, следи. «Мессеры» наседают?
— Откуда только берутся… — сквозь треск разрядов услышала Катя в наушниках шлемофона. Взгляд ее скользнул по приборной доске: стрелка бензиномера тихонько скатывалась влево.
«Хватило бы только до посадки, а так — что ж…»
Самолет снова подбросило, и Катя почти повисла над соседним самолетом. Она чуть отвернула и убрала скорость, «втискиваясь» снова в строй. На машине ведущего уже были открыты люки.
— Эй, штурман! — крикнула она Кларе. — Приготовься, люки открыты. — И почти сразу добавила: — Бомбы!
— Присматривай аэродром, — сказала Катя, когда штурман поспешно закрывала люки после бомбометания. — Сразу за линией фронта будем садиться. — А про себя подумала: «Уйду от „мессеров“, обману как-нибудь».
Среди летчиков Катя выделялась прямолинейностью суждений и особенной независимостью, неунывающим характером. Она и летала так: легко и весело, словно каждый полет доставлял ей огромное удовольствие. Небольшие синие глаза смотрели всегда с озорным любопытством. Но эта «легкость» совсем не говорила о легкомыслии, небрежности. Это была легкость мастерства. В ее летной книжке, после многочисленных проверок техники пилотирования командиром эскадрильи, стояли одни «пятерки», и Женя, скупая на похвалу, нередко говорила: «Молодец! Летаешь, как бог в Одессе!».
Когда Тоша передала команду выйти из строя, Катя немного помедлила и, увидев, что истребители, после очередной атаки, ушли вверх, резко перешла в пикирование, имитируя сбитый самолет. Машину она вывела почти у самой земли.
— Клара, аэродром давай! А то в поле придется садиться!
— Правее по курсу должна быть площадка для истребителей. Может быть, дотянем. — Прищурившись, вглядывалась Клара в мелькающую внизу землю. — Давали ев нам как запасной аэродром, значит, по длине должна годиться для нашей «пешки».
— Дотянем на самолюбии… Не забудь открыть кран кольцевания.
В том, что она посадит самолет, Катя ни капли не сомневалась. Пусть только площадка будет хоть чуть-чуть приспособлена для посадки самолетов такого типа. В крайнем случае развернется в конце пробега на сто восемьдесят градусов, шасси выдержат, да и тормоза на машине сильные…
— Площадку видишь? — спросила Клара, пригнувшись и нащупывая кран кольцевания. — Вон, «Яки» взлетают.
— Вижу… Тоша, передай на землю, чтобы полосу не занимали… Уходить на второй «круг» не буду. Как ты там? Не заливает?
— Ничего… — ответила Тоша. — Течет помаленьку… Садись.
Самолет выскочил под углом к аэродрому. Катя сделала «горку», чтобы набрать немного высоты, для расчета на посадку.
Аэродром истребителей — узкая укатанная полоска с замаскированными ветвями «Яками» с одной стороны поля и кучкой домов хутора, огороженных плетнями, у дальнего конца, — мелькнул внизу, и Катя даже на глаз не смогла определить длину полосы, но она увидела овраг там, где кончался аэродром.
— Ну, братцы, держись, идем на посадку. Авось, не «промажем», не то окажемся в овраге.
Она не стала делать положенной коробочки для расчета на посадку, а, круто «срезав» на вираже угол четвертого разворота, вышла на «прямую». Катя рассчитывала сесть у самого начала полосы, не у посадочного знака, а гораздо ближе, чтобы иметь хоть небольшой запас для пробега самолета после посадки.
Край плетня, по которому Катя выдерживала направление, бежал навстречу. И вдруг из-за дома показался тягач. Он медленно выезжал наперерез самолету.
— Катя, справа трактор! — крикнула Клара. — Осторожнее!
— A-а… Дьявол его возьми! Откуда взялся?
«Успею раньше него на полосу или нет? Успею!» — решила Катя.
За крылом самолета она не видела тракториста, бросившегося ничком в траву. Колеса самолета прошуршали по земле, самолет бежал, подпрыгивая на кочковатой полосе.
— Тормози, Катя, — сказала Клара, — овраг впереди.
— Я помню.
Когда самолет закончил пробег, стрелка бензиномера лежала на ноле.
— Вовремя мы плюхнулись, — сказала Катя, заруливая в сторону. — Второй круг не вышел бы у нас. Повезло…