Гости тоже пошептались и предложили:
— Приезжайте завтра. Да захватите с собой пару ваших белых уточек.
— Зачем?
— А так, породу сравним.
Глава тринадцатая
Агроном Красноперов ехал на своем Воронке на дальние поля за Малайку. Лошадь ровной рысцой бежала по тракту, фыркала, мотала головой, отгоняя надоедливых, жужжащих оводов.
Красноперов позевывал: часто приходилось ему теперь объезжать поля. Не за горами косовица, в бригадах нужно все подготовить, проверить, чтобы никакого затора не случилось в горячие дни уборки. Спать некогда.
Урожай нынче выдался на славу. Вот он, хлеб-то, какой поднимается.
Красноперов с удовольствием оглядел необъятное зеленое море пшеницы, волнующееся с левой стороны дороги. Как вот все это убрать в срок, сберечь каждое зернышко?
«Хоть бы погода не подвела», — подумал агроном и прикрыл глаза: до Малайки еще далеко, подремать можно.
— Товарищ Красно-пе-ров! — услышал он далекий оклик и увидел: по полевой дороге бежит девчонка.
Бежит, высоко поднимая коленки, размахивая руками. Вот, сокращая путь, свернула с дороги в клеверное поле и понеслась наперерез агроному.
«Никак опять Нюрка Потапова», — узнал Красноперов и остановил Воронка. Слез с удобного сиденья, подошел к пшеничной полосе и стал перебирать зреющие колосья.
Девочка, поняв, что агроном дожидается ее, побежала тише.
«Ишь, запыхалась, сердчишко-то, наверно, выскочить хочет», — исподлобья наблюдал за ней Красноперов.
Нюра приблизилась и, обойдя Воронка, привалилась спиной к оглобле, возле черного блестящего бока лошади. Та повернула голову, доверчиво кося на Нюру добрым влажным глазом.
— Ну, Нюра Григорьевна, чем могу служить? — спросил агроном и, опустив колосья, вернулся к ходку.
Ведь это же дядя Миша, ее сосед. У него есть Витька и Алешка. Нюра всю жизнь играла с ними на поляне возле избы, а сейчас толстяк Алешка учится с ней в одном классе, сидит на парте с Сонькой Рябовой. А Витька, наоборот, худенький, остроносый. Он в третий класс ходит. Когда был жив отец, дядя Миша часто бывал у них, шутил с Нюрой, а однажды помог сделать ей бумажного змея, как у Алешки.
Дядя Миша добрый, это все говорят. Почему же она сейчас так робеет перед ним, боится слово выговорить?
— Товарищ Красноперов, — наконец начала Нюра, собравшись с духом. — Зерна нам надо. Линька у старших уток начинается, вес они теряют. А вы помалу даете, а то и вовсе отказываете.
Агроном вытянул из сиденья соломинку, пожевал ее.
— Уток надо выращивать дешево, — строго сказал он. — Вы им мешанку делайте, травки побольше, крапивки…
Крапивки?..
Нюре вспомнился последний поход за крапивой.
На ближних-то полянах ее совсем не осталось, всю уткам скормили, пришлось километра за два идти.
В тот день Коля с Светланой Ивановной на Рыжухе в Малайку за продуктами уехали, и коса в телеге осталась.
— Так нарвем, — решили девочки.
Хорошая поляна попалась, много разрослось на ней «жгучки». Нюра ухватила сразу несколько кустов, хотела сломить — не получается: жжет крапива руки поверх рукавиц.
— Выдергивать ее будем, — предложила Ольга.
Стали с корнем вырывать крапиву. Трудно: крепко вросла она в землю. Но все-таки надергали. Ольга, конечно, больше всех: она сильная…
Теперь надо в мешки складывать. Люся осторожно приподняла небольшую охапку, стала заталкивать в мешок: не лезет крапива, жжется.
— Давай я буду, — отстранила Нюра Люсю.
Руки горят, а Нюра все равно заталкивает крапиву в мешок, уминает ее так, чтоб побольше вошло.
Потом ее сменили Ольга, Катя с Алькой и опять Люська — все стали набивать мешки крапивой. Никто не обращал внимания, что больно. Все равно нести ее надо, уток кормить нечем, зерна нет, и мучные смеси кончаются.
А ночью Нюра слышала, как тихонько, в подушку, плакала Катя, до утра провздыхала Люся, Руки у всех, до локтей и выше покрылись большими волдырями, чесались, болели. Стружка и Светлана Ивановна несколько раз вставали и осторожно протирали волдыри рыбьим жиром — больше помазать было нечем.
Вспомнила об этом Нюра, и так обидно ей стало за подруг и за себя, так рассердилась она на агронома! Подбородок с глубокой ямкой задрожал, темные глаза налились злыми слезами.
— Дешево выращивать! — выкрикнула она. — Да мы им крапиву голыми руками рвем, лопатами ее рубим, сапропель со дна достаем. А сколько водорослей с того берега на моторке перевозили! — Передохнула и закончила: — В книжке ясно сказано, что старших уток зерном обязательно кормить надо. Зря не напишут, а вы не выполняете.