Глава восемнадцатая
Вот уже второй день Нюра сидела дома и досадовала на Светлану Ивановну, которая из-за какого-то несчастного большого пальца, да и то на левой ноге, отправила ее с утятника домой. А палец и не думает нарывать. Нюра парила его в горячей воде, подорожник прикладывала, а палец только пожелтел немного — и все.
Мария Трофимовна обрадовалась приходу дочери. Сегодня опять оставила с ней Ванятку, а сама побежала в сельпо купить сахару и масла.
Нюра привезла братишке новую ситцевую рубашечку, сшитую на озере. Хорошо получилось! Ванятка заревел, когда обновку сняли с него.
— Ты в ней на концерт к нам пойдешь, — успокаивала братишку Нюра. — Понимаешь, на концерт?
Ванятка смотрел на нее полными слез глазами, ничего не понимая, и хотел опять зареветь, но Нюра поспешно привлекла его внимание мыльными пузырями, которые они вместе пускали с утра.
Вчера она занималась с ним с удовольствием, а сегодня очень хотелось на озеро, и девочка с досадой смотрела на братишку.
— Уж скорее бы в ясли тебя сдать!
Ясли, вторые на селе, строились напротив.
Нюра представила, как в один прекрасный день поведут сюда женщины своих малышей. Кроватки, столы, стулья уже делают в колхозной мастерской. А сколько надо будет матрасиков, подушек…
Подушек?..
Нюра вдруг, как наяву, увидела перед собой загоны утятника. В последнее время ветер носил в воздухе легкие перья. Их прибивало к заборам, а в углах их было так много, что хоть горстями собирай. Нюра однажды подняла пригоршню и пустила на ветер.
Как же раньше-то ей не пришло это в голову? Сколько пера и пуха перемешал с грязью дождь!
Нюра соскочила с табуретки и несколько раз прошлась по комнате. Ванятка с удивлением смотрел на нее. Он вовсе удивился, когда Нюра, не обращавшая на него сегодня внимания, вдруг опустилась на пол и стала гладить братишку по выцветшему чубчику.
«Ведь головочки-то у них вон какие махонькие, — с неожиданно нахлынувшей нежностью думала Нюра. — Не обязательно большие делать, можно вроде думочек. Если каждая девчонка по две сделает, так и то двенадцать будет… Нет… десять — о чем-то вспомнив, пересчитала и нахмурилась Нюра. — Да мы не по две сделаем, больше. Утки еще долго перепериваться станут…»
Ей захотелось немедленно бежать к подругам, рассказать о том, что придумала.
«Нет, не надо так, — тут же остановила себя. — А то прибегу, раскричусь, как маленькая: «Давайте подушечки для яслей делать!» Скажу лучше между делом, как Сергей Семенович».
Вернулась Мария Трофимовна.
— Ну как палец-то, Нюра? — спросила, будто что-то могло измениться за два часа.
— А что палец-то? И не болит совсем! — горячо заговорила Нюра. — Сейчас на утятник пойду, — добавила спокойнее, словно только из-за отсутствия матери не могла уйти раньше.
— Еще чего? — насторожилась Мария Трофимовна. — Светлана Ивановна на три дня тебя отпустила.
— Ага, на три! А завтра ведь утят маленьких привезут!
— Ну и что? Без тебя обойдутся.
— Мне принимать их надо.
— Ладно, помалкивай! — начала сердиться Мария Трофимовна. — В крайности завтра пойдешь, а не сегодня.
— Сейчас пойду!
— Сейчас ты к Лизавете пойдешь, за дрожжами, — стараясь сдержаться, сказала мать.
— Не пойду к ней! На озеро пойду! — упрямо твердила Нюра.
— Дай ты Ванятке еще ночку на своей койке поспать. Отпустили ведь тебя законно.
Нюра молчала, надув губы.
— Ступай, говорю, к Лизавете, а то она скоро на ферму уйдет. Сегодня тесто поставим, а завтра утром пирогов с грибами напечем.
— Не пойду! Сказала — не пойду!
— Хозяева дома? — послышался из сеней мужской голос.
Мария Трофимовна распахнула двери и впустила высокого паренька в клетчатой рубашке и брюках галифе. Сапоги его покрылись пылью, видно, долго шагал пешком. Через плечо на кожаном ремешке висел фотоаппарат, из кармана торчала записная книжка.
Нюра сразу узнала в пареньке корреспондента. В последнее время он частенько бывал на ферме.
— Чего это он к нам заладил? — многозначительно фыркала Стружка, а Ольга заявила без обиняков:
— Из-за Светланы Ивановны.
— Ага, — кивала Алька, да и все соглашались с этим.
Нюра обрадовалась приходу корреспондента: вот хорошо! Теперь мать не станет посылать ее к Мокрушиной, а потом поздно будет: Лизавета на ферму уйдет.
— Здравствуйте! — улыбаясь, сказал парень. — Я из районной газеты.
Мария Трофимовна засуетилась, поставила табуретку на средину комнаты, обмахнула ее фартуком.