— Поскорее, сынок, некогда мне с тобой, — торопила мать.
Из жестяной банки она насыпала на листок от отрывного календаря щепотку сухих дрожжей.
— Хватит на квашонку. Ну, пошли, Валерик. Если вдруг дождь пойдет, посидишь в бане или к соседям забежишь.
Мокрушина сняла в сенях со стены связку ключей, закрыла избу на два замка, ворота заперла на внутренний и подошла к Валерке. А тот уже приготовился: поднял правую руку, выпятил бок вперед. Лизавета отыскала в кармане Валеркиных штанов специально пришитую пуговицу, несколько раз намотала на нее тонкую тесемку… Остальные ключи спрятала в свой карман.
Нюра задержалась, наблюдая эту картину. «И от кого добро свое прячет? В деревне воров вроде нет».
Лизавета потрепала сынишку по щеке, выпрямилась и, довольная, посмотрела на небо.
— Ой, знать-то, дождь будет. Поясницу ломит, — сказала она. — Хорошо в огороде польет!
— Вам-то хорошо! — неожиданно обозлилась Нюра. — Вы загоните своих утят в сарай, Валерку — в баню, да и делу конец!
Лизавета удивленно посмотрела на нее.
— А что? И загоню. Чего это ты взъерепенилась? Им добро делаешь, а они…
— Возьмите ваши дрожжи. Не нужно от вас ничего! — крикнула Нюра и бросила в ноги Лизавете крошечный бумажный сверток…
…Корреспондента уже не было.
— Так ничего и не записал. Посидел, поглядел и ушел, — как ни в чем не бывало заговорила мать. — Давай дрожжи-то, дочка.
Нюре не хотелось рассказывать матери о том, что произошло.
— Не застала я ее, — буркнула она.
— Ну, во-о-т! — огорченно всплеснула руками Мария Трофимовна. — Говорила ведь тебе, беги скорее.
Она чувствовала себя немного виноватой перед дочерью — хитростью выпроводила ее из дому — и сейчас не стала выговаривать за непослушание. Чтобы сгладить утреннюю ссору, сказала:
— Я опять платье-то твое разглядывала. Хоро-о-шее!
Достала из шкафа сиреневое штапельное платье, по которому во все стороны разбежались желтенькие, словно солнечные, струйки. Погладила материал.
— Ровно шелковое!
Нюра подошла и тоже пощупала мягкий штапель.
Всего третий день висит в шкафу это новое платье. На колхозном собрании в клубе всем девочкам-утятницам торжественно вручил по такому подарку инструктор райисполкома.
— Это за то вам, товарищи пионеры, что выходили вы в холода больных уток, за то, что по району у вас оказался самый низкий процент падежа птиц. — И каждой руку пожал.
Председатель Сергей Семенович тоже выступил и пообещал на днях свозить девочек в Свердловск на экскурсию.
— Вот когда в город-то поедете, все, как одна, и наденете платья-то, — советовала мать.
— Ага, мы так и договорились, — оживилась Нюра, радуясь предстоящей поездке.
Обновку снова повесили в шкаф. Нюра выбежала в сени, налила в ведро воды, сняла с перил крыльца сушившуюся тряпку и прошла в передний угол комнаты. Подхватила братишку вместе с игрушками, посадила на кровать.
— Ну-ка, Ванятка, посиди тут, я пол вымою.
— Смирненько сиди, сынок, не балуй, — сказала мальчугану Мария Трофимовна. — Сегодня опять дома с Нюрочкой спать будешь, — и незаметно взглянула на дочь.
Нюра мыла пол, что-то напевая под нос.
«Славу богу, значит, еще ночку подомовничает…».
— Пойду поросенка накормлю, курам воды налью, — обрадованно захлопотала мать и направилась к двери.
— А придешь и спать ложись. Ванятка уснет, и ты поспи.
Нюре вдруг стало очень жаль мать: пришла с дежурства и еще глаз не сомкнула. А на ночь опять пойдет.
Она домыла пол в комнате, прибрала в сенях. Прополоскала тряпку и повесила ее на крыльце.
Ванятка спокойно играл на кровати, беспрерывно лепеча.
— Ох, что-то тучи забродили, — входя в избу, сообщила Мария Трофимовна. — Кабы гроза не собралась. Парит.
Нюра выглянула в окно. На небе, действительно, собирались тучи, солнышко то и дело скрывалось за ними.
— Может, разнесет, — сказала она. — Вчера так же было.
— Может, и разнесет, — согласилась мать, — а только вчера не парило так. Сейчас отнесу Калистратовне огурчиков свеженьких…
— Уж лучше сегодня бы дождь прошел, — озабоченно проговорила Нюра. — А то завтра нам последнюю партию малышей привезут с сельской фермы.
— А этот… как его… корреспондент давеча сказывал мне, что сегодня их туда отправляют, — вспомнила Мария Трофимовна.
Нюра быстро взглянула на мать.
— Как сегодня? Ведь завтра же хотели! — заволновалась она.
— А кто их знает? Видно, машины свободные подвернулись. Ну, схожу в огород, отнесу гостинцев няньке, да обедать станем.