Все рассмеялись весело и облегченно. Настроение совсем поднялось, когда и другие утята стали возиться, встряхиваться.
— Поесть вам, девочки, надо, — вспомнила Светлана Ивановна. — Я сейчас принесу молоко и хлеб.
— Вы сидите, я сама все доставлю, — соскочила с табуретки Аксинья.
— Ну, пойдемте вместе, сразу все и принесем, — согласилась учительница.
— Нет, нет, нет! — быстро заговорила Аксинья. — Вы сидите тут, разговаривайте, я одна притащу, — и выбежала из избы.
Аксинья чувствовала себя виноватой и теперь хотела угодить всем. Она ждала, что председатель начнет узнавать, почему дневная сторожиха не предупредила о грозе заранее, и тогда придется признаться, что уснула сторожиха в самый ответственный момент.
Но ее никто ни о чем не спрашивал.
Аксинья вернулась, неся бидон с молоком и корзину с хлебом и стаканами.
— Темень в вагончике-то, — сказала, жмурясь от яркого электрического света.
Сергей Семенович сообщил хмуро:
— Опять наш электрик прогулял три дня. Завтра я ему всыплю по первое число…
Светлана Ивановна растерянно смотрела на девочек, будто искала кого-то и не находила.
«Боже мой! Люся!»
Волнение молодой учительницы было так велико, что она не сразу поднялась на ослабевшие ноги. Поставив стакан на стул, с бьющимся сердцем прошла за перегородку.
Там было темно.
Люся не спала. Она высвободила из-под одеяла горячие руки и обняла ими шею учительницы.
Светлана Ивановна торопливо ощупала одежду девочки — совсем сухая.
— Мне Нюра из вагончика другое платье принесла и велела под одеялом лежать, — шепотом сообщила Люся. — У меня ничего не болит, здорова я. Только стыдно мне очень…
— Ничего, Люсенька, — утешала Светлана Иванова и вдруг склонилась к самому уху девочки:
— Дома, в Ленинграде, во время грозы я пряталась в ванную. И выходила только тогда, когда уже ничего не гремело. Я там читала.
И прошептала горячо, с удивлением:
— Представляешь?!
В избе продолжался оживленный разговор.
— А где же Светлана Ивановна? — спросил Сергей Семенович.
— Она за загородку ушла. Там у нас Люся греется. Под дождем-то промокла вся, — ответила Нюра.
Глава двадцать вторая
Утро над утятником встало тихое, ясное. В неглубоких спокойных водах отражалась голубизна чистого неба. Старшие утки давно вышли в плавание перед завтраком, а малыши из-под навеса дружно потопали в верхнюю часть загона. Ночью отсюда стекла вода, и земля подсохла. Утята грелись на солнце, расправляли крылышки, довольно покрякивали.
Ничто не напоминало о страшной грозе. Аксинья и Светлана Ивановна раным-рано похоронили тринадцать маленьких утят из трехсот пятидесяти, принесенных вчера в сторожевую будку. Остальные отлежались, отогрелись, и сегодня их выпустили в загон вместе со всеми.
Девочек не будили. Час назад позвонил из правления Сергей Семенович, сказал, что направил на утятник двух женщин. Пусть девочки отдыхают после трудной ночи. Нюре просил передать: просьбу ее выполнил, заехал на ферму к Марии Трофимовне и сообщил, что дочка благополучно прибыла на утятник на попутном грузовике…
— Что-то долго их не видать, кого он там послал, — ворчала Аксинья, приготовляя мешанку. Она чувствовала, что сегодня ей придется покрутиться по-настоящему.
И Светлана Ивановна уже не раз посматривала на тракт, но машины и повозки проходили мимо, на утятник ни одна не сворачивала.
Из вагончика выскочила Нюра, подбежала к кормокухне, увидела надутую Аксинью и решила, что проспала.
— Будильник, видно, испортился у нас. Не звенел, — сказала смущенно. — А я его ночью сама заводила, на пятнадцать минут седьмого поставила.
— Вам сегодня отдыхать приказано, — буркнула Аксинья, — Светлана Ивановна переставила стрелку-то.
— Это еще почему? — удивилась Нюра и вопросительно посмотрела на подошедшую учительницу. — Зачем вы, Светлана Ивановна, будильник заглушили?
— А затем, чтобы вы подольше спали, — ответила та и рассказала Нюре об утреннем разговоре с председателем.
— Вот еще! Мы и сами можем, — недовольно сказала Нюра. — Я сейчас так загорню, что девчонки с нар, как шарики, скатятся!
И побежала за горном.
— Нюра! — строго окликнула ее учительница.
Та нехотя остановилась.
— Я думаю, ничего особенного не будет… — начала Светлана Ивановна, но в это время дверь вагончика распахнулась и заспанные девочки одна за другой сбежали с крыльца.