​Девчонки

Лизавета с удивлением посмотрела на нее и отвернулась, прислушиваясь к себе: нет, не было у нее в душе желания поликовать, посмеяться над Николаем.

А девочки уже выстроились полукругом, подбоченились, и Ольга запела:

Мы на озере все лето,
Очень нравится нам это,
Вместе с утками живем.
Хоть и мокнем под дождем.

Ольга заплясала перед подружками, помахивая платком.

Агроном сказал давно
И всерьез, без шуток:
— Запрещаю я зерно
Выдавать для уток, —

громко пропела Алька и тоже прошлась в пляске.

Все смеялись, оглядывались, но агронома не было, он с утра ездил по полям. Алешка Красноперов порозовел, стал носком башмака ковырять землю.

— Ишо, ишо у них будет, — закрутилась во все стороны Аксинья и снова толкнула Лизавету в бок.

— Ладно тебе, отстань, — отмахнулась та.

А с площадки уже летела новая частушка:

С витаминами работа
Очень трудная была,
Потому что на утятник
Поздно техника пришла.

— Это в твой адрес, это про силосорезку, — смеялся Смолин, и председатель, улыбаясь, смущенно мотал головой.

— А сейчас ишо, ишо у них есть, — не могла уняться Аксинья. — Про Колю-возчика…

Про утятницу Аксинью
Мы хотим вам рассказать:
У нее такой характер —
Мягко стелет, жестко спать.

Раздался громкий смех слушателей, Аксинья от неожиданности опешила, глаза ее забегали, а потом она начала деланно хихикать:

— Ну и ну! Сначала начальство продернули, а потом и меня немножечко задели. Ну и девочки, ай да пионерочки!

У Аксиньи есть подружка,
Лизаветою зовут.
Вместо дела да работы
В лес по ягоды бегут, —

спела Нюра, в упор глядя на Мокрушину.

— Так их, так их, шалапутных! — хохоча, сторож Петр Степанович хлопал то себя, то Николая по коленям. — Вот это так, так уж так!

К Лизавете повернулся зоотехник Смолин, хотел, видно, что-то сказать, но, увидев на лице женщины выражение необычное, незнакомое, оторопел. Даже трубку изо рта вынул.

Аксинья тоже смотрела на Лизавету, разинув рот.

— В заключение концерта литературный монтаж, — объявила Светлана Ивановна. — Слова сочинили сами девочки.

Люся сделала шаг вперед и, обращаясь к сверкающему на солнце тихому Кортогузу, заговорила:

Ой ты, озеро широкое,
Не плещи своей волной!

А затем продолжила Катюша:

Наше стадо крутобокое
Вышло в плаванье гурьбой.

И… что это? На пустынную гладь озера из-под берегов вдруг выплыли белые и серые утки… И было это так торжественно, так волнующе, что Стружка, которая должна была говорить следующие слова, забыла об этом и все смотрела, смотрела на озеро.

Нюра дернула подружку за рукав, но это не помогло. Тогда Нюра решила сама сказать Стружкины слова, и вот тут получился полный конфуз. Только произнесла она: «По твоим просторам ласковым», как в горле перехватило дыхание, и, закрыв лицо руками, Нюра бросилась с площадки в сарай. Девочки, не сговариваясь, метнулись вслед…

Гости оторопело смотрели на Светлану Ивановну, А та сама готова была убежать. Но справилась с волнением, вышла вперед и до конца прочитала слова песни. Несмотря на то, что с первого ряда на нее в упор целился объектив фотоаппарата.

Глава тридцать первая

Повяли, пожелтели на белых березах листья. Пройдет несколько дней, и не удержатся они на родных ветках даже от легкого ветра. Начнется листопад.

Шустрые стрижи и звонкоголосые иволги умчались в теплые края, собираются в нелегкий путь и другие птицы. Бойкие воробьишки стайками слетаются на тока, куда идут и идут с полей машины с зерном. Храбро мечутся пичуги под ногами людей, лакомятся перед долгой холодной зимой.

Завершается уборка хлеба. Чередой идут по тракту грузовики с зерном — колхозники рассчитываются с государством. А гул комбайнов на полях не умолкает — идет косовица кукурузы.

Завтра — в школу, учиться!

Сегодня Нюра обновила красивую коричневую форму с белым фартуком: ходила в ней на торжественную линейку. И подружки пришли в новых формах. Ох, как смотрели на них девочки не утятницы!

— Шерстяные? — щупали материал и вздыхали:

— А я нынче в старой буду дохаживать.

— И я тоже…

Спрашивали:

— А на будущий год нас примут?

И сообщали:

— Мой отец, знаешь, как кается, что не отпустил меня нынче?