«Мамочка! Сообщаю новость: поедут со мной не 12, а только 6 девочек. Представляешь, как я рада? Все-таки в половину меньше. А то где бы мне за ними усмотреть? Перегреются на солнце, перекупаются. Да еще вдруг зайдут в воду глубоко, а я даже плавать не умею…»
Двумя днями позже Нюра снова вошла в кабинет директора, старательно прикрыла за собой дверь.
— Виктор Николаевич, — сказала упавшим голодом. — И меня мама не пускает. Узнала, что в одну смену работать станем, и не пускает.
В тот вечер и столкнулась Лизавета с Шатровым в сенях у Потаповых. Долго убеждал директор Марию Трофимовну, разъяснял, какое хорошее дело у них рушится.
— Все из-за Ванятки, — твердила женщина. — Если бы два дня на озере, два дома, как сперва вы хотели сделать, — тогда бы куда ни шло… А так Калистратовна не согласится.
— Может, мне поговорить с ней? — предложил Шатров.
Мария Трофимовна махнула рукой.
— Чего с ней беседовать? Стара она, слаба. Трудно ей с ребенком целыми днями водиться. Отказывается.
Ольга тихонько ткнула Нюру в бок.
— А на ночь она соглашается, — сразу вспомнила Нюра. — Ванятка наш ночью хорошо спит.
Мальчуган, услышав разговор о себе, поднял от игрушек белую головку и улыбнулся. Все невольно рассмеялись, а Мария Трофимовна неожиданно сказала:
— Ну ладно уж, на два-то месяца… Поработаю ночным сторожем… Самое удойное время! — горестно всплеснула она руками.
Глава пятая
Наступил долгожданный день для девочек — первое июня.
Ранним ясным утром от Липовской школы двинулась трехтонка, груженная матрацами, одеялами, подушками, взятыми из интерната. На ухабах вздрагивали узлы с немудреными пожитками «утятниц», свертки с едой; глухо позвякивали, касаясь друг друга отпотевшими боками бидоны с питьевой водой — в новом лагере нет колодца.
Девочки крепко держались за борт машины, смеялись, когда кто-нибудь сползал с узла на дно грузовика, а потом с трудом устраивался снова на ненадежном сиденье.
На широком неоглядном поле дружно подымались всходы пшеницы. Радостно было смотреть на молодую зелень, освещенную ярким июньским солнцем.
— Это пшеница не простая, — объяснил Виктор-Николаевич. — Ее в ранние сроки посеяли: высокоурожайный сорт. Вон как уже вытянулась! Теперь ей никакие овсюги не страшны.
Вспомнили добрым словом председателя колхоза. Это он все экспериментирует, добивается, чтобы пшеница не боялась засухи.
А председатель тут как тут — едет на своем Алмазе с дальних полей.
— Сер-гей Семе-но-вич! — не сговариваясь, крикнули ребята, когда Алмаз, кося глазом на грузовик, остановился у обочины дороги.
— Привет, кортогузцы! — приветствовал их председатель. Внимательно вглядевшись в ребячьи лица, вдруг энергично погрозил пальцем директору и погнал Алмаза дальше.
Виктор Николаевич улыбнулся, а Сенька Болдырев — он и еще несколько мальчиков ехали на озеро помочь девочкам устроиться на новом месте — солидно заметил:
— Машину Сергею Семеновичу надо. В колхозе три деревни, три бригады, полей столько! Разве поспеешь на Алмазе? «Волгу» председателю надо, — закончил он.
— Обещают, — рассеянно сказал Виктор Николаевич, потому что думал о своем.
Вчера узнал Карманов, что не семиклассники, а шестиклассники едут на озеро, и не две смены, а одна. Был бой. Шатров еле выстоял.
— До первой заминки, — сказал председатель. — Чуть что — заберу ферму. И чтоб ни с одной девчонкой у меня ничего не случилось!
Виктор Николаевич незаметно оглядел свою «армию»: о-ох, вообще-то… Остановил взгляд на Светлане Ивановне.
Она сидела на узле, крепко ухватившись обеими руками за борт машины. Тонкие пальцы побелели от напряжения. Лицо, чуть порозовевшее от встречного ветра, было спокойным, даже, пожалуй, радостным. Наверно, от этой утренней красотищи, от широкого раздолья, от неба, ясного и чистого, без единого облачка.
Конечно, не ее бы надо было посылать на ферму. Но у биологички захворала мать, и уехала биологичка из Липовки на все лето, бросив хозяйство на соседку. Другие учителя тоже нашли причины, отказались. Вот и предстала перед директором бледнолицая худышка из Ленинграда в единственном числе.
«Каравай, каравай, кого хочешь выбирай!» — усмехнулся Шатров, вспомнив создавшуюся ситуацию.
Он чувствовал, что до смерти напугал юную учительницу предложением ехать с девочками на озеро выращивать уток.
— Уток? — переспросила Светлана Ивановна, и лицо ее вспыхнуло.