Это величайшая дорога современной истории. Северо-Восточная в Мога, по которой я ушел из Скоара, — замечательная вещь, но рядом с Нижней в Леванноне она выглядит просто коровьей тропой. Есть, правда, путешественники, утверждающие, что величайшей из всех является Старая Почтовая дорога в Нуине, ведущая из Олд-Сити в Ненслар: таково упрямство человеческой расы — пылко спорить о недоказуемом. Проблема в том, что они знают о моей правоте, но никогда не признают ее. Нижняя в Леванноне — не просто дорога; это сила природы и образ жизни. Она идет из Норрока, расположенного на берегу великого моря — Атлантики, на север, к богатой мерзостью Тюленьей Гавани, протянувшись более чем на триста семьдесят миль. Она не просто удерживает вместе весь Леваннон, как спинной хребет змеи; в полном смысле слова эта дорога — и есть Леваннон. И, пожалуй, задумаешься, обслуживает ли эта дорога города, нанизанные на нее, как позвонки, или же города эти существуют для того, чтобы обслуживать ее.
Двигаясь на север, вы утонете в утренней тени прекрасных зеленых гор справа. И сразу же поймете, зачем здесь нужно столько маленьких, но сильных городков и деревень. Бдительные и хорошо укрепленные, они связаны с Нижней целой системой хороших проселочных дорог и троп, и предназначены для того, чтобы защищать главную артерию торговли и путешествий от бандитов и других диких зверей. Леваннон ни в чем не похож на Мога, ленивую и неаккуратную в отношении своих дорог. В Леванноне дороги слишком много значат. Что же касается Нижней, то горы, несомненно, и защита, и угроза — в зависимости от того, кто господствует на этих высотах. Леваннон мечтает владеть обеими сторонами этой огромной цепи; для Вейрманта, Бершера и Кони-кута исполнение этой мечты — просто кошмар, который они постараются предотвратить, если смогут. Потому эти три государства и не воевали между собой по меньшей мере лет пятьдесят — они слишком хорошо знают, что в любой момент может возникнуть надобность стать союзниками…
Я всегда с большим трудом сознавал, что весь наш известный мир являлся в Былые Времена лишь малой частью очень большой страны. Идея войны за обладание тем, что они называли беркширами и гринмаунтинсами, заставила бы людей того времени снисходительно улыбнуться: войны, которые беспокоили их, были, в смысле материальности, многим больше! А больше ли в смысле нравственности?.. Думаю, нет. Да, им по силам было разрушить весь мир. Ну так они это, в общем-то, почти и сделали. Далеко на севере горы превращаются в низкие холмы и, наконец становятся плоской равниной вдоль южного побережья моря Лорента. Там находится Тюленья Гавань, местосредоточие вони и гниения в устье реки, которая, как и в Былые Времена, называется Сент-Франсис.
Тюленья Гавань, откровенно говоря, не что иное, как гигантская печь для вытапливания жира. Котики, иногда называемые тюленями, сотнями расплодившиеся на бесплодных островах далеко на севере, за тем местом, где море Лорента расширяется в Атлантику. Те острова рассыпаны вдоль пустынного побережья того, что старые карты называли Лабрадором; современные леваннонцы называют его Тюлений Берег. Животные, очевидно, извлекли пользу из упадка человеческого племени в Годы Хаоса и неимоверно размножились: люди из Тюленьей Гавани рассказывают о современных исследовательских экспедициях, которые были совершены на север от известных котиковых лежбищ. И там, дальше, тянутся одни только котиковые острова, котиковые острова, котиковые острова… До того самого места, откуда дальнейшее путешествие становится невозможным — потому что люди не смогут вынести его. Они называют происходящее там Северным Ужасом, и это нечто, непостижимое умом, — отчасти холод, отчасти яростный ветер, но больше всего то, что именуется «сумасшествие солнца».
Тем не менее в южной части лежбищ люди могут вести свои дела, и, к счастью, котики, похоже, ничему не учатся. Неспешные корабли, специально построенные для этих целей, выходят из Тюленьей Гавани в конце марта и ползут по морю Лорента, держась его опасного северного побережья. Они проходят мимо острова, все еще называемого Антикости, и через пролив, который нынешние моряки называют Белли-Вил. Когда то он назывался Белл-Айл, что значило «прекрасный остров», но если вы скажете это современному моряку, он вытаращится на вас с придурковатым непониманием одной из бедных тварей, которые обеспечивают его заработок. А если станете настаивать, то и в лоб даст.