Я оглядел окрестности, желая, чтобы пошел дождь и облегчил духоту. На сцене уже появились вороны; они будут цинично разглядывать все происходящее с близкого расстояния. К ним не замедлят присоединиться крысы, дикие собаки и желтые муравьи-трупоеды.
Солдат, которому давно следовало умереть, поднял и уронил Руку поверх глаз. Это движение, бывшее для меня не более заметным, чем шевеление мушиной ноги, заставило убраться прочь ворону. От руки разлетелся сноп искр, когда солнечный луч коснулся кольца или браслета. Солдат смахивал на спящего, прикрывающегося рукой, чтобы удержать сон.
«Ну же, парень, — подумал я. — Перевернись, давай! Отвернись от света, раз он так щиплет твои глаза!»
В разговорах моганцев, проходивших подо мной, я не слышал ни одного упоминания о звуке горна. Возможно, каждый считал, что музыка звучала только для него одного.
Мне показалось, что я должен подойти к солдату, пошевелившему рукой, или он будет сниться мне всю оставшуюся жизнь. Я спустился со своего дуба и решительно пошел к дороге. Никакой опасности не наблюдалось. Рыжая белка уже сидела на ветке рядом с дорогой, с любопытством глядя на меня. Я вылез из кустов, свернул налево, к полю битвы, и через несколько минут дошел до него — оно оказалось всего за несколькими поворотами дороги. Вороньи часовые хрипло закаркали мне вслед. Одна из них, отвратительная, с перепачканной красным шеей, разбежалась, пошатываясь, набрала высоту и принялась кружить так низко надо мной, что я почувствовал ее вонь и чуть было не попал под струю ее дерьма.
Первый человек, мимо которого я прошел, был в темно-зеленой форме. Он лежал в придорожной канаве, навзничь. На лице его не было ни тени злости. Его лук оказался короче и тяжелее моего; должно быть, его было трудно согнуть, но легко нести в лесных зарослях. Я мог бы взять его, но у меня появилось какое-то суеверное чувство, что, поступив так, я встану в один ряд со стервятниками. У меня было какое-то нелепое ощущение, будто все эти мертвецы задерживают меня, будто они хотят со мной поговорить. Я прошел мимо солдата, на носу которого сидела огромная бородавка. Перерубленная шея его была так выкручена, что, хотя он лежал на животе, его безжизненные глаза смотрели на меня. Он тоже хотел со мной поговорить, несмотря на мою серую набедренную повязку, — а ведь при жизни он бы толь-. ко велел мне убраться прочь с дороги, пренебрежительно скривив физиономию…
Поднявший руку человек лежал там же, где и прежде, но был уже мертв. А возможно, он был мертв все это время, движение же, замеченное мною, было лишь одним из тех бесцельных явлений, которые происходят после смерти. Искорка на его руке оказалась кольцом, рубиновой стекляшкой. Поняв, что он умер, я снова испугался. Ведь катскильские солдаты не могли уйти далеко; к тому же вскоре из Скоара должны были прийти отряды рабов, чтобы унести мертвых моганцев. Я пересек вершину холма и стал спускаться вниз, намереваясь вернуться под защитную лесную сень.
Мое внимание привлек небольшой зверек песчаного цвета, притаившийся возле куста на краю дороги. Это была дикая собака, довольно крупная для своего племени. Говорят, они так умны, что следуют за армиями на марше. А иногда ходят следом за коричневым тигром, руководствуясь той же причиной. Собака, не зная о моем присутствии, смотрела куда-то за кусты справа от меня. Я тихонько подошел поближе. Собака меня не чуяла: ее нос уже был атакован запахом человеческих существ и их крови.
Маленький ручеек тек из леса в придорожную канаву. По направлению к воде полз из густых кустов катскильский солдат, бронзовый шлем был привязан к его руке. Солдат был тощим сероглазым мальчишкой лет около семнадцати. Он подтягивал себя руками, помогая одной ногой. Другая нога была распорота от ягодицы до колена, а из левого бока торчало древко стрелы.
Собака была всего лишь бедным недоноском, но беспомощного человека могла прикончить и она. Мальчик увидел животное внезапно, и его блестящее от пота лицо осталось пустым и странно спокойным. Я натянул тетиву своего лука и, когда собака обернулась на слабый звук, выпустил стрелу в ее желтую грудь. Она зашаталась, попыталась укусить себя за бок и издохла.