На мне только носки, поэтому мои движения несколько тише, чем у нее на каблуках.
У меня перехватывает дыхание, как только я переступаю порог гостиной.
Она стоит перед окнами от пола до потолка, огни города вдалеке и лампа на другой стороне комнаты — единственные вещи, которые ее освещают.
Даже со спины я могу сказать, что это платье облегает ее, как вторая кожа. Замысловатое кружево покрывает ее спину, прежде чем юбка в полный рост ниспадает на пол, где у нее есть шлейф, соответствующий спине.
Я стою там очень долго, любуясь ее красивыми изгибами и потрясающими линиями ее тела.
— Я знаю, что ты пялишься, — говорит она, не оборачиваясь.
— Как я мог не делать этого? Ты выглядишь, черт возьми, — выдыхаю я, когда она наконец поворачивается и смотрит на меня. — Черт, Эмми. От тебя захватывает дух.
Передняя часть платья такая простая, но это не обязательно должно быть что-то еще, учитывая, как оно сидит на ее теле.
Ее макияж темный, как ей нравится, но он совершенно безупречен, ее глаза дымчатые, а губы окрашены в глубокий, роскошный красный цвет.
— Я похожа на принцессу?
— Нет, детка, — говорю я, делая шаг к ней. — Ты выглядишь как гребаная королева.
Ее губы подергиваются, но она не может бороться со своей реакцией, и, в конце концов, широкая улыбка расплывается по ее лицу.
— Это милое платье, — говорит она, разглаживая пышную юбку. — Спасибо.
— Милое? Детка, это намного лучше, чем мило. Как только я увидел это, я знал, что ты будешь выглядеть в нем сногсшибательно.
— Осторожно, Тео. Ты опасно близок к тому, чтобы стать милым парнем.
— Ни за что, Эм, — говорю я, становясь прямо перед ней. — Потому что, — добавляю я, доставая что-то еще из кармана куртки, — я не твой парень. Я твой муж. И моей жене всегда достается все самое лучшее.
Она ахает, когда видит коробочку с кольцами в моей руке, но это ничто по сравнению с громким вздохом, который она делает, когда я открываю ее.
Ее глаза похожи на блюдца, когда она смотрит на кольцо, которое я выбрал для нее, в то время как мое сердце так сильно колотится в груди, что у меня начинает немного кружиться голова.
Это риск. Она имеет полное право швырнуть эту вещь обратно мне в лицо и отказаться ее носить, чтобы показать любому, кто захочет посмотреть, что она принадлежит мне. Но в ту секунду, когда я увидел это, я понял, что это предназначалось для нее. И даже если она никогда его не наденет, она, по крайней мере, заслуживает чего-то хорошего из всего этого. Даже если через несколько лет она заложит его на что-то другое.
От этой мысли у меня неприятно скручивает живот, но я отказываюсь признавать реакцию на то, что она имеет полное право сделать после всего, через что мы с моим отцом заставили ее пройти.
— Скажи мне, что это модные украшения, Тео. — Когда я не отвечаю, она продолжает. — Тео, — огрызается она. — Это гребаный красный бриллиант.
— Я знаю, что это такое, Эм.
— Н-но это—
— Твое.
Вытаскивая его из-под подушки, я протягиваю ей. Один большой красный бриллиант и меньшие черные, которые его окружают, ловят свет снаружи, пока я жду, когда она примет решение.
Наконец, она поднимает руку и позволяет мне провести его по ее безымянному пальцу.
— Это подходит.
— Конечно, это так. За кого ты меня принимаешь?
На это она закатывает глаза.
— Это прекрасно, Тео. Но я не могу с этим смириться. Это слишком много.
Протягивая руку, я кладу пальцы ей под подбородок и заставляю ее смотреть мне в глаза.
— Для тебя нет ничего невозможного, Эмми. — Я провожу большим пальцем по кольцу на ее пальце.
Ее глаза наполняются слезами, и она отводит от меня взгляд, не в силах вынести напряженность, которая всегда вспыхивает между нами.
— Я не уверена, что смогу это сделать, — тихо признается она.
— Конечно, ты можешь. Ты Эмми Чирилло.
— Тео, остановись, — умоляет она. — Я не такая. Все это — шутка. Перестань притворяться, будто это что угодно, кроме одной большой ошибки.
— Это не для меня, — говорю я, скользя рукой по ее талии, проводя большим пальцем вверх и вниз по ее ребрам.
— Почему ты так спокойно относишься ко всему этому? — Спрашивает она, заглядывая мне в глаза.
— Потому что я знаю, чего я хочу. И мне все равно, какое название или ярлык к нему прикреплен. Я просто хочу тебя, Эм. Я сыт по горло борьбой с этим.
— Тогда тебе нужно отпустить меня.
— Я так и сделаю. — Ее глаза расширяются от шока. — Как только мы разберемся во всем с твоей мамой и выясним, действительно ли тебе угрожает какая-либо опасность. Тогда ты можешь идти.
Ее глаза удерживают мои, пытаясь понять, лгу я или нет. Но как бы сильно я ни хотел оставить ее здесь, со мной, навсегда, я знаю, что не могу. Я знаю, что у нее есть своя жизнь, у нее есть школа.
Звонок снова прерывает наш разговор.
— Тогда нам, наверное, стоит идти.
Она делает шаг, чтобы обойти меня, но я сжимаю пальцы на ее талии, останавливая ее.
— Это просто вечеринка, Эм. Со Стеллой, Калли и ребятами. Ничего такого, с чем ты не смогла бы справиться.
— Я знаю, — говорит она, набираясь уверенности и расправляя плечи. — Я Эмми Чирилло.
Переплетая свои пальцы с ее, я веду ее к входной двери, чтобы мы могли отправиться навстречу тому, что может ожидать нас сегодня вечером. Зная моего отца, это будет не так просто, как я надеюсь.
***
— Почему мы просто не поехали со Стеллой и Себом? — Спрашивает Эмми, когда мы сидим на заднем сиденье лимузина, который папа приготовил для нас.
— У них будет отдельная машина.
— Кажется довольно бессмысленным, учитывая, что мы все направляемся в одно и то же место.
— Ты можешь обсудить это с моим отцом, если хочешь, — говорю я только полусерьезно.
— Эм… нет, я думаю, что я в порядке. Так чего же мне следует ожидать?
— Много претенциозных людей, которые думают о себе больше, чем им на самом деле следовало бы.
— Я привыкла к этому, я провела достаточно времени с тобой и ребятами.
— О, ай, — выдыхаю я, поднимая руку к груди, как будто это действительно причиняет мне боль.
— О, тише, ты титулованный, претенциозный придурок, и ты это знаешь.
— Не сдерживайся, ладно, детка?
— До сих пор я этого не делала. Зачем меняться?
Я качаю ей головой, на моих губах играет мягкая улыбка. — Никогда не меняйся. Никогда.
— Что еще? Только не говори мне, что там типа настоящие танцы или еще какая-то хрень.
Я издаю лающий смешок. — Если ты спрашиваешь, потяну ли я тебя на танцпол танцевать вальс, то нет. Ты в безопасности. Это просто выпивка, ужин, затем немного азартных игр и еще больше выпивки.
— Звучит совершенно нормально.
— О, я уверен, что это будет что угодно, только не чертовски нормальное, — бормочу я, нервно играя с кольцом на ее пальце, когда мы приближаемся к отелю.
— Я не могу поверить, что они закрывают все заведение только для твоей семьи и друзей.
— Ну, когда ты богат и имеешь власть, ты можешь делать все, что захочешь, — язвительно отвечаю я, следуя за ее взглядом на внушительное здание перед нами.
— Туше.
— Что такое? — Спрашиваю я, когда она не решается выйти.
— Ты уверен, что хочешь, чтобы я это надела? — Спрашивает она, поднимая свое кольцо.
— Конечно, я хочу.
— Стелла и Калли заметят. Они будут—
— Мне все равно. А тебе?
Она смотрит на украшения, а затем снова на меня.
— Я… эм… Я не хочу усложнять что-либо из этого больше, чем это необходимо.
— Рано или поздно это выйдет наружу, Эм. Ты не можешь вечно хранить меня как свой маленький грязный секрет. — Я подмигиваю, надеясь немного разрядить обстановку.
— Я знаю, но что я должна была сказать?
— Скажи им все, что делает тебя счастливой. Это был подарок. Это обручальное кольцо. Это твое обручальное кольцо, — говорю я, касаясь губами ее уха и заставляя ее вздрогнуть. — Просто пока они знают, что это как-то связано с тем, что я делаю тебя своей, у меня все хорошо.